Американский период жизни и деятельности святителя Тихона Московского, 1898–1907 гг.

«Переодевшись в помещении о. настоятеля, Преосвященный, не отдыхая, немедленно проследовал в церковь для продолжительного архиерейского служения. Встреченный здесь при стройном пении входного «достойно есть» о. Архимандритом Анатолием⁴⁷, местным священником о. Кочуровым и сирийским свящ. о. Иоанном Муйа⁴⁸, Владыка начал облачаться посредине храма. При первых звуках «да возрадуется душа твоя о Господе», в которых доминировал могучий голос местного псаломщика Александра Кальнева, бывшего баса русского архиерейского хора, вся церковь встрепенулась. Что-то родное, замечательно милое послышалось в этих величественных аккордах. На глазах многих появились слезы.

Всем вспомнилась ничем не заменимая родина. Все перенеслись душою в далекую Россию и в неописуемом восторге пережили минуты духовного общения с нею. В течение всей литургии это настроение молившихся, не ослабевая, возрастало.

По выходе из церкви прихожане и братчики стали выстраиваться в ряды для церковного парада. Оркестр духовой музыки заиграл русский национальный гимн. Вслед за оркестром, шедшим под русским и американским флагами, следовали кареты с Его Преосвященством и духовенством; за ними – церковная хоругвь, сопровождаемая одетыми в белые платья четырьмя девушками с венками из белых роз на головах; в руках каждая из них несла икону. За крестным ходом длинною вереницею растянулись братчики трех братств, – каждое в предшествии своего знамени и флага; длинные ряды последних замыкали выстроенные парами прихожане. Весь этот парад, растянувшийся на несколько кварталов, под звуки музыки в стройном порядке двинулся от временной церкви к месту закладки. Путь предстоял не близкий, но общее приподнятое настроение делало то, что усталости не замечалось. Этому много содействовала и чудная погода. Хмурившееся в течение несколько предшествующих недель солнце на этот раз щедро освещало разодетый по-праздничному православный люд. Яркие лучи его весело играли и переливались на золоченых оконечностях флагов и на золоте крестов и икон. Тысячи голосов весенних пташек вторили мощным звукам славянских гимнов и маршей. Благодаря всему этому час, проведенный нами в пути, показался участникам парада длившимся не более десятка минут.

В то время как народ двигался по улицам города, постоянно увеличиваясь толпою любопытных, на месте закладки собирались лица, приглашенные г. Консулом на русское торжество. Ко времени прибытия парада к месту закладки вся площадь принадлежащей церкви земли была уже полна народом.

По выходе из кареты Его Преосвященство был встречен пением храмовой стихиры. После облачения во все святительские одежды (подарены в Москве) Владыка начал торжественный чин закладки. Головы всех обнажились. Присутствовавшие иностранцы в безмолвии следили за ходом невиданной ими церемонии. Горячая молитва о том, чтобы Господь благословил благословением небесным начаток основания здания Церковного и Своею силою в совершение скорое произвел его, светилась на лицах православных. После каждения и освящения воды Владыка освятил деревянный крест, который сослужившими Его Преосвященству Архимандритом Анатолием и священниками был водружен на месте будущего престола. Затем последовало окропление св. водою камня, по окончании которого свящ. о. Иоанном Кочуровым во всеуслышание была прочитана на русском и английском языке сделанная на камне надпись. После этого камень был положен в приготовленное для него место и полит Его Преосвященством освященным елеем. После сугубой ектении и отпуста священником местной церкви о. Иоанном Кочуровым была произнесена речь, в которой, помянув добрым словом русских благотворителей и жертвователей, он обратился к своей пастве с горячим призывом дружной работой содействовать скорейшему окончанию начатого во славу Божию дела и тем показать себя достойными того глубокого сочувствия, с каким отнеслись к её нуждам русские люди наших обеих столиц. После о. настоятеля говорил на арабском языке сирийский священник. В своей образной речи он восхвалял Государя Императора как могучего покровителя Православия не только в беспредельной России, но и далеко за пределами её. Возглашенные о. Иоанном Кочуровым многолетия были естественным заключением речей проповедников. Долго и мощно раздавались под открытым небом величественные звуки русского «многая лета», а вместе с ними к престолу Всевышнего незримо поднимались молитвы заброшенного на чужбину православного люда о благоденствии всех добрых людей, пришедших на помощь святому делу, и прежде всех Государя Императора, положившего в основание этого дела щедрую лепту⁴⁹.

Торжество кончилось завтраком, данным местным консулом, на котором участники праздника делились впечатлениями дня. После тостов за здоровье Государя Императора и лиц, содействовавших своими жертвами заложению так нужного для Чикаго храма, приглашенные, стоя, спели русский гимн и, поблагодарив радушного хозяина, разошлись по домам, унося с собою самые светлые воспоминания о проведенном дне.