Американский рубикон

— Не хотелось бы мне иметь его заботы.

Эл Рейнольдс стоял сзади, тоже наблюдая за президентом.

— Это не только его проблемы, но и наши тоже.

Рейнольдс выглядел озабоченным и усталым, лицо его заострилось.

— Похоже, что вы не так уже близки с ним, как прежде, Чарльз.

Радд не был уверен, насмешка ли это или попытка что-либо выведать. Он попытался скрыть свой собственный сарказм.

— А когда у вас самого последний раз была с ним задушевная беседа?

— Давно, чуть ли не несколько месяцев назад.

Затем после небольшого колебания Рейнольдс переспросил:

— А у вас?

Радд направился к лестнице.

— На прошлой неделе. Я обрисовал ему негативные последствия создавшейся ситуации, и он со мной больше не разговаривает. Удивляюсь, что об этом еще не распустили сплетни.

Рейнольдс уже на лестнице слегка обнял Радда за плечи.

— Не уверен, что кто-то из нас мог бы лучше, чем он, справиться с этой работой, учитывая нынешние обстоятельства.

— Вам по крайней мере удалось бы всех расшевелить, — шутливо заметил Радд. — Он же вообще ничего не делает.

— Тут ничего особенно и не сделаешь.

— Вы защищаете его, Эл.

— Скорее симпатизирую.

— Эл, — неуверенно начал Радд. — Наша страна — великая держава. Я думаю, что она такой должна и остаться. Сейчас же я битый час сидел и слушал, что Америка находится на грани катастрофы.

Они стояли уже на тротуаре, дожидаясь, когда подадут машины. Падали крупные мокрые хлопья снега, город постепенно закрывала плотная белая снежная завеса.

Первой подъехала машина Рейнольдса. Он остановился у дверцы и обернулся к Радду.

— Страна в трудном положении, Чарльз. Но, пожалуйста, не думайте, что вы среди нас единственный патриот.

17 ДЕКАБРЯ, ЧЕТВЕРГ, 11 часов 00 минут.

Ливонас никогда раньше не был в старом здании Пенсионного фонда, хотя проходил мимо него довольно часто. Здание было построено сразу после окончания гражданской войны и принадлежало к числу тех правительственных построек, которые уцелели в центре Вашингтона лишь потому, что никто не решался брать на себя ответственность за их снос.

Утро кончалось. Мороз ослаб, и снег превратился в слякоть. Ливонас поежился, хотя был в пальто, и встал в очередь перед входом в здание.

Один из полицейских у входа прокричал в рупор, чтобы делегаты предъявляли удостоверения личности. По недовольству делегатов, стоявших рядом, Ливонас понял, что проверку удостоверений ввели недавно. Энди машинально достал старое журналистское удостоверение, сохранившееся со времен, когда он работал в «Сан-Франциско икземинер». Сержант, стоявший у входа, взглянул на удостоверение и невольно улыбнулся.

— Далековато вы уехали от своего дома, господин Ливонас. Вы, наверное, не меньше меня скучаете по Калифорнии.

Ливонас спрятал удостоверение в бумажник, довольный тем, что полицейский не заметил, что оно давно просрочено.

— Еще как, а вы сами откуда?

Полицейский не ответил на вопрос.

— Проходите вперед, сэр, вы задерживаете очередь.

Ливонас прошел внутрь здания, чувствуя на спине взгляд сержанта.

При входе в зал заседаний он ненадолго задержался. Зал вовсе не выглядел таким обшарпанным, каким его описала Кэти. Несколько уборщиц подметали проходы; по груде мусора, сваленного на правой стороне зала, можно было догадаться, что в последний раз здесь убирали довольно давно. Ливонас обратил внимание на двух рабочих в центральном проходе. Они подправляли и подкрашивали таблички — указатели штатов. Там, где таблички пришли совсем в плачевный вид, их заменяли на новые.

В зале стоял обычный гвалт. Ливонас увидел табличку штата Вашингтон и направился туда. Кэти разговаривала с худым молодым человеком с большим кадыком, крючковатым носом и прямыми черными волосами, все время спадавшими на очки в стальной оправе. Ливонас остановился позади беседовавших и начал наблюдать за тем, что происходит в зале. Он хотел было взять девушку за руку, но потом передумал.

— Мы просим делегацию штата Вайоминг пройти в президиум и представить свои мандаты.

— Они решили поставить все на кон, Кэти, они…

Молодой человек заметил Ливонаса и не закончил фразу.

Кэти повернулась к Эндрю.

— Я скоро освобожусь. Мандатная комиссия приняла решение проверить полномочия делегатов, и вокруг этого решения разгорелись споры.

Кэти говорила с ним довольно сдержанно, но ведь они были не одни. Она снова обратилась к молодому человеку:

— Когда начнут объявлять о признании полномочий?

— Когда вызовут штат Коннектикут. Те настаивают на проведении голосования по поводу решения комитета.

— Как скоро?

— Минут через десять-пятнадцать.

Кэтлин задумчиво покачала головой.

— Ну что ж. По крайней мере мы узнаем, поддерживают ли они нас.

Она чуть отошла назад, чтобы Ливонас подключился к разговору.

— Сту, хочу познакомить тебя с Энди Ливонасом. Энди, познакомься: Сту Ламберт.

Кэти вдруг осенило.

— Сту, как только дело дойдет до голосования, я хочу предложить прения. Скольким делегатам уже отказано в действительности их мандатов?

Ламберт просмотрел записи в блокноте.