Американский рубикон

Этот вопрос ему задал конгрессмен Вальдес, пожилой, сутулый человек с бирюзовой заколкой на галстуке под цвет голубых глаз.

Де Янг поднял глаза от рюмки и улыбнулся.

— Дэн, наступило время, когда политические лидеры США должны откровенно признать, что здоровая обстановка в стране зависит от здоровой обстановки в различных ее районах. Единственно правильная стратегия оживления экономики может быть только региональной стратегией. Лично для меня эта стратегия состоит в оздоровлении ситуации на Западе.

Ливонас устроился в углу. Он слышал подобные высказывания Де Янга в западных штатах, однако заявлять то же, находясь в Вашингтоне, было равноценно политическому самоубийству.

Энди посмотрел на Херба Шеферда, полагая, что тот вмешается и сгладит откровенное признание губернатора. Но Шеферд стоял, облокотившись на книжный шкаф, со странной улыбкой на лице.

— …В то время как на Востоке, — продолжал Де Янг, — существуют свои собственные проблемы, такие как упадок городов, отсталость промышленных предприятий, нехватка природных ресурсов. Честно говоря, ставке Востока на то, что федеральное правительство вытащит его из кризиса, а также колониальному отношению Востока к природным ресурсам Запада пора положить конец. Восток должен полагаться на свою находчивость и ресурсы, а не пользоваться политическими рычагами, чтобы эксплуатировать другие районы страны.

«Эти демагогические высказывания были явно предназначены для аудитории западных штатов, — подумал Ливонас. — Здесь же подобные слова звучат оскорбительно. Де Янгу как политику в данном случае следовало бы вести себя умнее».

— Простите меня, губернатор, но я уже давно не слышал такой глупости.

Эндрю с удивлением обернулся. Он-то полагал, что небольшую группу в библиотеке составляли лишь сторонники Де Янга. Он заметил Манни Кьюдахи, старейшего конгрессмена из Бруклина, которого в первый раз избрали в конгресс еще тогда, когда Ливонас появился на свет. Лицо конгрессмена стало пурпурным.

Кьюдахи подошел к Де Янгу и погрозил ему пальцем.

— Мы живем в одной стране, в Соединенных Штатах Америки, в одной стране, дарованной нам господом, и не забывайте об этом.

Кьюдахи покачал головой.

— Вы, бывший офицер, говорите такие вещи, да еще в такое время! Вам должно быть стыдно за себя.

Ливонас увидел, что Де Янг покраснел и попытался что-то сказать в ответ, но затем смолк и стал беспомощно оглядываться по сторонам.

Возмущение старика было искренним. К правому лацкану его смокинга был приколот орден «Бронзовая звезда», полученный Кьюдахи во время второй мировой войны. Все знали, что он был ранен шрапнелью в ногу и хромал. Никто из присутствующих не поддержал бы Де Янга, если бы тот начал препираться с Кьюдахи.

— Манни, не стоит так волноваться.

На помощь Де Янгу пришел конгрессмен Вальдес.

«Он и Кьюдахи, — припомнил Ливонас, — уже более двадцати лет тесно сотрудничают в конгрессе». Вальдес положил руку на плечо Кьюдахи.

— Манни, не стоит из-за политики портить прекрасный вечер.

Тем временем Шеферд знаками дал понять Де Янгу, что тому следует покинуть библиотеку.

Кьюдахи сбросил руку Вальдеса, его голос дрожал от негодования. В комнате стало тихо, все наблюдали за ними, теряясь в догадках, как поведут себя старики.

— Конгрессмен Вальдес, то, что сейчас сказал губернатор Де Янг, — это не политика, а бред демагога.

Кьюдахи подошел вплотную к Вальдесу, и они стали похожими на двух старых боевых петухов. Ливонас не смог сдержать улыбку.

Вальдес даже перестал сутулиться и выпрямился во весь рост. Его лицо тоже налилось краской.

— Конгрессмен Кьюдахи, от имени губернатора Де Янга я требую, чтобы вы извинились.

— Вот это видел? — огрызнулся Кьюдахи.

Он повернулся и похлопал себя по заднему месту, так чтобы не оставалось сомнений в том, что он имел в виду.

Вальдес взял рюмку с коньяком и выплеснул ее в лицо Кьюдахи.

Эндрю устремился вперед, чтобы встать между двумя стариками, но на какую-то секунду опоздал. Кьюдахи с размаху справа ударил Вальдеса кулаком по губам. Ливонас представил, какую боль испытывает сейчас Вальдес. Он сдерживал разъяренного Вальдеса, не давая ему вновь сойтись с Кьюдахи. Кровь ярко-красными капельками стекала с подбородка Вальдеса на белый смокинг и впитывалась в ткань.

Сзади кто-то воскликнул:

— О боже!

Ливонас обернулся и посмотрел через плечо. Сзади на полу корчился от боли Кьюдахи, который ударил Вальдеса с такой силой, что сам не удержался на ногах и упал, ударившись головой об угол сервировочного столика.

Около них собралось уже около дюжины гостей, пытавшихся унять конгрессменов. Эндрю отпустил Вальдеса и наблюдал за стариками до тех пор, пока не убедился, что им помогли выйти из библиотеки через разные выходы. На прощанье они обменялись негодующими взглядами. Подбородок и рубашка Вальдеса были перепачканы кровью, а лицо Кьюдахи было белым как полотно, и он судорожно глотал воздух.