Аминта

Заботиться о луке и стрелах,

Зверей проворных догонять н в схватке

Сильнейших побеждать; и если есть_

В колчане стрелы, а в лесу — добыча,

Иных утех не нужно мне

Дафна.

Утехи

Поистине то скудные! Тебя

Они прельщают только потому,

Что лучших ты досель не испытала.

Так, предкам нашим, обитавшим к мире

Простом и девственном, казались вкусны

Вода и жолуди. С тех пор, однако,

Как хлеб и виноград узнали люди,

То — пища и питье одних животных.

Изведавши хоть раз те наслажденья,

Что знает сердце любящее, ты

С раскаяньем сказала бы, вздыхая:

Каждый час тот потерян,

Что не отдан любви!

О, летящее время,

Провела я напрасно

Сколько дней одиноких,

Сиротливых ночей,

Которые могла б употребить

На то, что чем знакомей, тем приятней!

Мой совет — изменись, неразумная,

Изменись поскорей!

Раскаянье потом ведь не поможет.

Сильвия.

Когда с раскаяньем скажу, вздыхая,

Я то, что расписала ты сейчас

По прихоти своей, вернутся реки

К истокам, побежит волк от овец,

Кабан — от робких зайцев, и медведь

Полюбит океан, дельфин же-горы.

Дафна.

Я знаю юности упрямство. Раньше

Была и я такою же, как ты.

Как ты, была я белокура, так же

Мои уста алели, как твои,

На нежных щеках смешивались так же

Лилеи с розами, как у тебя,

И нравились мне те же, что тебе,

Забавы (хоть теперь я вижу — к ним

Мое пристрастие' было неразумно);

Силки любила расставлять я, сети

Протягивать, оттачивать концы

У дротиков, разыскивать по следу

Звериному берлогу; и когда бы

Я в простодушной дикости своей

Заметила, что на меня взирает

Вздыхатель страстный, то склонила б вежды,

Исполненная гнева и стыда,

Собою недовольная, как будто

Сама была я виновата в том,

Что мной любуются, меня желают,

И тягостной моя бы показалась

Мне красота. Но в чем не властно время!

Чего добиться не сумеет верность,

Покорность, угожденья, просьбы, слезы

Влюбленного красавца. Что ж, признаться

Приходится — была побеждена я;

И краткий мрак единой ночи больше

Открыл мне, чем протекших тысяч дней

Свет длительный. Тогда я слепоту

Свою сама постигла и со вздохом

Сказала — вот, о, Цинтия, тебе

Мой рог и лук мой: я уж не твоя.

Так и теперь, надеюсь, приручит

Твою, Аминта, дикость, и смягчится

Железо сердца твоего. Иль, скажешь,

Он некрасив? Иль не любим другими?

Иль сам другую любит? Или чахнет

От ненависти он к тебе? Иль ниже

Аминты род, ты думаешь, чем твой?

Родитель матери твоей, Цидиппы,

Был, правда, богом этой благородной

Реки, зато Аминта- сын Сильвана,

Отцом которого был Пан, великий

Бог пастухов. Ты можешь, наклонившись

Над зеркалом источника, увидеть,

Что красотой не меньшей Амариллис

Блестящая гордится, — а Аминта,

Ее пренебрегая нежной лестью,

Все ж верен скучной гордости твоей.

Предположи — да отвратит то бог! -

Что, видя от тебя одно презренье,

Вдруг склонность сам почувствует он к той,

Которая пленилась им. Что станет

С твоей душой? Как будешь ты смотреть

На то, что он счастлив в чужих объятьях,

Со смехом издеваясь над тобой?

Сильвия.

Пускай с собой и со своей любовью,

Что хочет, то и делает Аминта.

Ведь он моим назвать себя не может:

Пускай же чей угодно будет он.

А как моим он станет, коль того

Я не желаю!

Дафна.

Ненависть откуда

Такая?

Сильвия.

От любви Аминты.

Дафна.

Милый

Родитель злого сына! Но когда же

От ласковых ягнят рождались тигры

И вороны от лебедей красавцев?

Нет, иль меня обманываешь ты,

Иль самое себя.

Сильвия.

Я ненавижу

Его любовь, которая мою

Невинность ненавидит. Я любила

Его, когда он мне желал того же,

Чего ему желала я.

Дафна.

Желала

Ты худшего: тебе желает ой

Того, чего и сам себе желает!

Сильвия.

Иль, Дафна, замолчи, иль о другом

Заговори, когда ты хочешь, чтобы

Тебе я. отвечала.

Дафна.

Поглядите,

Какая несговорчивая! Ну,

А если б полюбил тебя другой,

Ты так же б приняла его любовь?

Сильвия.

Так всякого приму любовь, кто ставит

Ловушку непорочности моей,

Кого зовешь в речах хитросплетенных

Влюбленным ты, а я зову врагом.

Дафна.

Так барана врагом

Ты овечки считаешь,

И врагом телки кроткой — быка?

Так считаешь порою

Ты борьбы и вражды

Время нежной весны,

Что с улыбкой веселой

Всех любви научает -

Всю природу, животных,

И мужчин, и нас, женщин?

Неужель ты не видишь,

Что все любит кругом,

Все полно и блаженства и радости!

Погляди, как голубку,

Воркованьем прельщая,

Голубь нежный ласкает ее.

Соловья ль ты не слышишь:

Ведь он, скрытый в ветвях,

"Я люблю, я люблю" распевает!

Яд забыла змея

И ползет насладиться любовью.

Любят хищные тигры,

Любят гордые львы;

Значит, диче ты дикого зверя,

Если грудь не желаешь

Ты открыть для любви!

Но к чему говорю я о львах,

Да о тиграх и змеях?

Чувством все же они обладают.

Любят даже деревья:

Разве ты не видала,

Как в объятиях нежных лоза

Обвивает супруга?

Любит елку иглистая елка,

Иву — гибкая ива,

Любят сосны друг друга,

И вздыхают один о другом

Тополя серебристые!

Этот дуб хоть и кажется мрачным,

Власть любовного пыла

В.се же знает и он:

Коль ты слухом любви обладала б,

Ты бы вздохи немые

Услыхала его.

Так не можешь хотеть ты

И растением быть,

Раз любить никого не желаешь.

Изменись, изменись, неразумная,

Изменись поскорей!

Сильвия.

Когда растений вздохи я услышу,

Тогда согласна буду полюбить.

Дафна.

Иль ты смеешься над моим советом

И обратить его желаешь в шутку,

Иль в самом деле ты к любви глуха.