Amor deliria nervosa (СИ)

— О, слава Мерлину! — выдохнула женщина и пару раз взмахнула палочкой, когда поток воздуха оповестил их о полностью открытой двери. — Садитесь, мистер Малфой, — произнесла Поппи натянутым голосом.

Гермиона не видела его, так как не могла приподняться из-за трубок, которые в данный момент убирала Помфри, но могла чувствовать этот покалывающий приятный эффект в теле, который был похож на расслабление натруженных мышц. Трубка выскользнула из её рта, и девушка вздохнула, попросив воды.

Малфой молча сидел на кресле, наблюдая за этим, и почему-то ей казалось, что он зол, хотя, вполне возможно, это была вина вечернего света, который бросал тени на резкие скулы парня.

— Пока что вам это не понадобится, а позже… Дадите мне знать, в общем, — сказала Помфри, и Гермиона кивнула.

Им совершенно не обязательно было оставаться наедине, но она замечала, что, несмотря на разницу в возрасте и авторитетность, мало людей горели желанием оставаться в одном пространстве с Драко. Он был крайне неприятным человеком, когда не хотел обратного, и это чувствовалось абсолютно во всём. Неважно, кто ты такой, тебе не захочется находиться долго под оценивающим взглядом Малфоя-младшего.

— Какого хрена она прогрессирует, если они держат тебя на зельях? — разозлённо спросил он, когда они остались вдвоём.

Гермиона немного поперхнулась водой от неожиданности и отставила стакан на тумбу. Ей хотелось встать и пройтись, но, несмотря на присутствие Драко, она сегодня слишком устала. Возможно, к концу этого часа…

— Я просто сегодня вымоталась. Все эти врачи… — Гермиона чувствовала, что должна защитить честь людей, которые пытались ей помочь. Конечно, она им была больше интересна в качестве экземпляра редчайшей болезни, но всё же это не отменяло их усилий.

— Бесполезны. Мать твою, Грейнджер, ты похожа на живой труп, какой во всём этом толк? — видно, перебивать — его дурная привычка. В миллионе других.

— Это не так работает, Драко, — прервала парня Гермиона. Она редко называла его по имени, и теперь раз за разом позволяла себе эту вольность, решив, что вряд ли подобная мелочь не затеряется в пучине всего остального. — Зелья не помогают так сильно, и врачи, они… — она вздохнула, понимая, что у неё нет сил препираться, и отодвинулась на кровати дальше, подпирая спиной изголовье. — Они делают всё, что могут.

Грейнджер понимала, что его злило то, что он должен оставаться здесь, пока она болеет. Какая-то часть девушки считала, что после такой новости Драко прочитает об этой болезни больше и узнает, что она неизлечима. Формально от неё можно было избавиться, точнее, от её симптомов, если предмет воздыхания признается ей в искренней любви, но с таким же успехом Гермиона могла узнать о раке в терминальной стадии. Но, видимо, это было ему не интересно.

Сегодня Малфой пришёл без книг. Возможно, он надеялся покончить с этим быстрее. Ей хотелось иметь возможность встать и уйти в ванну. Ей хотелось иметь возможность выплакаться, но даже это для неё было под запретом — слёзы забирали слишком много энергии, а для девушки этот ресурс смертельно важен.

На самом деле она врала. Больше всего ей хотелось прикоснуться к нему. Её мозг постоянно нашёптывал ужасные планы. Упасть, как несколько дней назад, чтобы Малфой инстинктивно подал руку, попросить что-то сделать. Ей хотелось рычать на себя, поэтому она прикусила нижнюю губу, почти почувствовав вкус крови. Да, только не хватало ран, сделанных по собственной воле.

Малфой наблюдал за ней, и её борьба становилась ещё тяжелее, но дыхание выравнивалось, и пока этого вполне хватало, чтобы быть благодарной. Вдруг он поднялся, лениво передвигаясь, и Гермионе пришлось поднять глаза. Она никогда не видела его лицо так близко в это время суток. Обычно они могли пересечься взглядами в Большом зале за ужином или на факультативах, но этот зрительный контакт быстро обрывался после презрительного взгляда слизеринца. Сейчас он смотрел сам.

— Если это так не работает, то что-то же должно, верно? — склонил голову Малфой и сел к ней на кровать. Поразительно, как легко он всё это делал, словно в происходящем не было ничего странного.

Девушке стало интересно, как Драко объяснял своё отсутствие друзьям, если подписал договор о неразглашении или же ему удавалось незаметно выскальзывать на час?

— Малфой, ты… — предупредительный тон удался, но Гермиона всё ещё смотрела на его движения опасливо. Храбростью и не пахло. У него всегда было что-то своё на уме, и у неё болела голова от этих загадок.

— Я хочу кое-что попробовать, — произнёс Малфой. — Поэкспериментировать.

— Я тебе не проект по Травологии, — гордо огрызнулась Гермиона, но он резко потянул гриффиндорку за лодыжку, и она спустилась ниже по кровати, оказываясь ближе.

— Травологии? Как удачно подобрана метафора, — хмыкнул Драко, смотря на переплетения соцветий, видневшихся под одеждой.

Гермиона сжала губы, понимая, что ляпнула.

— Зачем тебе это? — спросила она, всё ещё не двигаясь, пока её тело ощущало каждую линию отпечатков пальцев парня на коже ноги.