An Economic History of India - 1707-1857

Если бы непосредственными факторами, определяющими урожайность сельскохозяйственных культур, были ресурсные условия и технологии, мы не должны были бы ожидать никаких изменений. Нет никаких существенных свидетельств ни резкого улучшения, ни ухудшения технологий и ресурсного обеспечения сельскохозяйственного производства, чтобы оправдать ожидания роста или падения урожайности. Подавляющая зависимость сельскохозяйственного производства от осадков и почвы не уменьшилась нигде на субконтиненте в течение восемнадцатого века. Доступных вариантов вмешательства человека в снижение рисков сельского хозяйства было мало, и нет никаких свидетельств того, что в это время появились новые варианты. Некоторые из существующих активов, такие как каналы и набережные, пришли в упадок в восемнадцатом веке. Но влияние потери капитала на урожайность земли неизвестно. В целом, режимы земледелия оставались более или менее неизменными.

Существует мало свидетельств того, что в XVIII веке на субконтиненте предпринимались достаточно масштабные попытки повысить продуктивность земли. Критическим ресурсом в этом климатическом режиме была вода, а не земля.

 

Государства не проявили ни способности, ни интереса к крупномасштабным инвестициям. Наиболее ценная форма прав собственности на землю принадлежала джагирдарам (военно-фискальным держателям) и заминдарам (помещикам), "чье участие в сельскохозяйственном производстве было практически нулевым".18

Б.Б. Чаудхури в своей недавней оценке исследований по экономической истории XVIII века считает, что любые ожидания изменений в производительности земли не только спекулятивны, но и неправдоподобны на том основании, что люди, обладающие деньгами, властью и, следовательно, преимущественным доступом к потенциальным выгодам, были слишком далеки от системы производства.19 Их задача состояла в том, чтобы преодолеть обязательное экологическое препятствие - нехватку и высокую стоимость добычи и хранения воды из-под земли. Зависимость от богарного земледелия и, как следствие, нерегулируемый поток влаги делали контролируемое использование навоза практически невозможным и тем самым сдерживали уровень его применения в индийском сельском хозяйстве. Высокий риск неудачи муссонов делал частные инвестиции рискованными и ограниченными по масштабам. Неудивительно, что "восемнадцатый век не произвел перелома в сельскохозяйственных технологиях Индии".20 Опять же, в западном Декане "частные инвестиции в технологические улучшения или ирригацию оставались довольно ограниченными". Экологический контекст делал доходы от сельского хозяйства рискованными и значительно более низкими, чем те, которые можно было получить в военно-политической сфере. Люди с высоким чистым капиталом, склонные к риску, как правило, вкладывали деньги в военно-политический процесс, а не в сельское хозяйство из-за огромной разницы в доходах".21

Высокие показатели естественной урожайности, которые я приводил ранее, были тогда исключением, встречавшимся лишь в некоторых районах дельт и пойм. В целом, обеспеченность ресурсами ограничивала технологические возможности, а война отвлекала ресурсы от продуктивных инвестиций.

Отсутствие данных об урожайности засушливых культур - большой пробел в этой дискуссии. Основная проблема перевода набора данных какого-либо одного региона в надежное среднее значение для субконтинента заключается в том, что не было предпринято никаких попыток собрать данные о производительности засушливых культур, таких как сорго в XVIII веке, или даже о производительности риса в засушливых районах по сравнению с орошаемым рисом. Хотя Райчаудхури считает, что цифры, полученные на западе Гангских равнин, нельзя сбрасывать со счетов как "ошибки наблюдения", их использование вне контекста может привести к ошибкам анализа. Любой анализ урожайности зерновых должен учитывать значительные различия между районами в урожайности, которые в основном зависят от качества почвы и доступных ресурсов грунтовых вод. Состояние грунтовых вод и, в связи с этим, интенсивность внесения навоза могли сильно меняться даже между соседними районами. Различия между аллювиальными равнинами, возвышенностями и морским побережьем были очень велики. Если взять более поздние исследования, то по рису в пределах Бенгалии разница составляла 1:3 (1900 г.). По рису в Мадрасе разброс был примерно 1:2 (1906). В пшенице диапазон составлял 1:4 (1870).22 Более высокие цифры, приведенные в более ранних единичных оценках, отражали ситуацию во влажных зонах. Начиная с конца XIX века официальная статистика преодолевала различные неясности, вызванные региональным разнообразием, и рассчитывала "стандартную урожайность" на основе экспериментов с посевами, стандартизировала единицы измерения и собирала данные по каждому району.