Анализы. Что означают результаты исследований

В реанимации он лежал еще около двух часов и наконец умер. Заведующий реанимацией приказал откатить труп в санитарную комнату, чтобы, как положено, он пролежал там два часа. За это время палату тщательно помыли, но оставлять ее пустой нельзя — больных после операций надо куда-то класть. В пятом часу труп «неизвестного с вокзала», как его теперь называли в документах, перевезли в морг. В шестом часу патологоанатом приступил к вскрытию и уже через полчаса звонил заместителю главного врача и впервые произнес слово «чума». Наверное, зам. главного спросил: «Уверен?» — на что, вероятно, собеседник ответил: «Нет, но очень похоже по состоянию лимфатических узлов и легким, полным гнойной и кровянистой мокроты. Я не могу взять на себя ответственность и сказать, что это не септическая форма чумы, а вы?»

Слово было сказано. И уже не важно, кто из них сообщил по инстанциям, что в городе чума. К 22 часам милиция и эпидемиологи нашли и госпитализировали в срочно расконсервированный чумной 100-коечный корпус в одной из инфекционных больниц всех контактных людей. Больницу, в реанимации которой умер «неизвестный с вокзала», закрыли на карантин. Всех медиков скорой, приемного отделения, реанимации (кто работал в отделении) — тоже в карантин. За двое суток узнали, кто этот мужчина и откуда приехал. Чума, к счастью, не подтвердилась. Через два дня карантин сняли, объявили, что это были учения по линии гражданской обороны, и всех отпустили по домам. И этот карантин — отголосок той давней вспышки оспы зимой 1959/60-го, когда уже каждый медик знал цену сказанного, а еще лучше не сказанного слова «чума»[146].

В институте на занятиях по гражданской обороне, которую мы называли ГРОБ, преподаватель (военврач, травматолог) грустно сказал, что «конечно, военно-полевая хирургия — это важно и нужно, но Третья мировая война будет бактериологической».

Весной и летом 2020-го не было вакцин, не знали ничего, накапливали клинический опыт и искали подходящие лекарства, чтобы спасать людей. Вирус SARS-COV-2 уносил жизни пожилых, иногда и молодых, много погибло и медиков самых разных возрастов. Наконец, вирусу дали имя COVID-19. В 2021 году появились вакцины. Самые передовые, надежные и относительно недорогие — векторные. Те самые, которые учат клетки организма делать самим антигены к вирусу. Параллельно шли и идут работы над более сложными в техническом плане вакцинами, а значит, и более дорогими в себестоимости.

Есть ли сейчас лекарства против вируса? Да, самое первое — донорская плазма, содержащая антитела к вирусу. Недавно объявили о том, что поступил в продажу рекомбинантный иммуноглобулин против COVID-19. Осталось наладить его поступление в больницы, поликлиники и аптеки. Важно только, чтобы он стоил не как слиток золота равного веса.

Сохраняет ли при этом актуальность карантин? Конечно. И карантин этот должен быть не объявленным в стране, а осознанным в головах наших граждан. Чтобы они понимали, что эгоизм, беспечность и невежество обходятся слишком дорого — иногда жизнями наших близких, которые в силу различных причин не могли быть привиты.

Так уж выходит в природе, что некоторые, даже переболевшие какой-то инфекцией люди не получают иммунитета. Таких невезучих в обществе обычно бывает 5–7 %.

Почему так получается? Причины разные: генетическая особенность иммунитета, наличие системного заболевания и аутоиммунный процесс, прием каких-либо подавляющих иммунитет препаратов (стероидных гормонов), а может, слишком высокий уровень антител к векторному вирусу, и тот погибает до того, как успела сработать вакцина.

Пандемия непременно рано или поздно пойдет на спад, и мы будем радоваться и подсчитывать потери. Потом мы узнаем, какие проблемы вирус принес нашему виду, потому что половые клетки тоже к нему восприимчивы, и весьма вероятно, что гены COVID-19 записались у кого-то в наследственность. Чем это грозит? В лучшем случае бесплодием, в худшем — появлением каких-то новых генетических признаков, и мы пока не знаем каких. Вероятно, что ничего особенного не будет, ведь вирус SARS-COV-2 из переписки летучих мышей, так что вряд ли в них есть что-то нужное для людей. Крылья у нас вряд ли отрастут и носы почернеют. Я надеюсь, что максимум — это в человечестве спустя поколения появится еще одна группа крови — какой-то антигенный маркер на мембране эритроцитов, типа резус-фактора или келл. Но и это пока только предположение.