Anam Ċara. Кельтская мудрость

Иногда люди боятся старения, потому что оно сулит им одиночество. На нашу деятельную жизнь, на сделанную нами работу, на созданную нами семью, на роль, которую мы играли, нисходит новая тишина. В нашей жизни воцаряются покой и уединение. Не надо их бояться. Если мы отнесемся к ним творчески, то поймем, что эти новые покой и уединение могут стать для нас бесценными подарками и источниками новых открытий. Из-за собственной неугомонности мы снова и снова не замечаем прекрасных сокровищ на своем пути. Наши мысли постоянно блуждают где-то вдали. Мы редко пребываем там, где находимся, редко живем в настоящем. Многих преследует прошлое, то, чего они не сделали, то, что они должны были сделать и о чем теперь сожалеют. Они пленники прошлого. Другим не дает покоя будущее: их беспокоит и тревожит то, что должно произойти.

Мало кто способен жить в настоящем – слишком много в нашей жизни напряжения и спешки. Одна из радостей пожилого возраста – возможность больше времени проводить в покое. Паскаль говорил, что многие наши проблемы происходят от неспособности спокойно сидеть в своей комнате. Душевному миру необходим покой. Если с возрастом вы станете спокойнее, то обнаружите, что покой – хороший спутник. Фрагменты вашей жизни соберутся в единое целое, и появится достаточно времени, чтобы раны и трещины в оболочке вашей души затянулись. Вы сможете вернуться к себе. Этот покой даст вам прикоснуться к собственной душе. Многие люди, пока идут по жизни, не обращают на себя никакого внимания. Они знают других, бывали в разных местах, многое умеют, знают свое дело, но беда в том, что при этом они совсем не знают себя. Старение может оказаться прекрасным, плодотворным временем, когда вы встречаетесь сами с собой – возможно, впервые в жизни. У Т. С. Элиота есть прекрасные строки:

И в конце скитаний придем
Туда, откуда мы вышли,
И увидим свой край впервые[59]

.

Одиночество: ключ к мужеству

Привыкая к самим себе, мы становимся для себя незнакомцами. Старея, мы можем узнать себя поближе. Уединение иногда переходит в одиночество, и в старости люди бывают крайне одиноки. Одинокому человеку очень трудно. Один мой друг, живший в Германии, рассказывал, как пытался справиться с тоской по дому. Ему было тяжело приспособиться к характеру немцев, их обычаям, порядкам, внешней стороне жизни. Зимой он заболел гриппом, и ощущение одиночества, которое он подавлял, вырвалось наружу; он не находил себе места. Он почувствовал, что страшно одинок, но решил больше не бороться с этим ощущением, а дать ему волю. Он уселся в кресло и разрешил себе страдать от одиночества сколько заблагорассудится. Как только он предоставил своей душе такое право, одиночество буквально затопило его. Он ощутил себя самым неприкаянным сиротой во вселенной. Он плакал и плакал. Можно сказать, что он выплакал всё одиночество, какое знал в жизни, но держал в себе. Хотя эти переживания были болезненны, они принесли свои плоды. Отпустив свою тоску, позволив ей прорвать плотину, он стал иначе воспринимать собственное одиночество. Ему больше не было одиноко в Германии. Как только он ощутил, осознал и принял всю глубину своего одиночества, то почувствовал себя свободным. Одиночество стало естественной частью его жизни. Мой старый друг из Коннемары сказал однажды вечером, когда мы говорили об одиночестве: «Is poll dubh dóite é an t-uaigness, ach má dhúnann tú suas é, dúnfaidh tú amach go leor eile atá go h-álainn chomh maith», – то есть: «Одиночество похоже на прожженную в ткани черную дыру, но если человек ее закроет, то лишается многих прекрасных вещей». Этого одиночества не надо бояться. Если мы вглядимся в него, оно может оказаться для нас источником новой свободы.

Мудрость как опора и благодать