Anam Ċara. Кельтская мудрость

Смерть – не конец, а перерождение. Наше присутствие на земле мимолетно. Та полоса света, что мы называем жизнью, зажата между тьмой двух неизвестностей. Наши истоки уходят во тьму неведомого. Мы появляемся из неизвестности, и в этот момент зажигается свет, который мы называем жизнью. Потом мы вновь возвращаемся в неизвестность. Писатель Сэмюэл Беккет много размышлял о загадке смерти. Его коротенькая пьеса «Дыхание» длится всего несколько минут. Сначала слышен крик новорожденного, затем дыхание, а потом – последний вздох. Эта пьеса – сжатое изложение человеческой жизни. Все произведения Беккета, особенно «В ожидании Годо», посвящены смерти. Существование смерти делает время крайне относительным. Мы здесь всего лишь придумываем игры, чтобы провести время.

Ожидание и отсутствие

Один мой друг рассказал мне историю про своего соседа. Детей из местной школы повезли в город смотреть спектакль «В ожидании Годо». Этот человек поехал на том же автобусе. Он рассчитывал встретить в городе кого-нибудь из своих собутыльников. Вместе со школьниками он доехал до театра и сразу же обошел два или три паба, где думал найти своих приятелей, но их там не оказалось. Денег у него не было, и пришлось ему волей-неволей тоже смотреть «В ожидании Годо». Позже он поделился с моим другом: «В жизни не видел такой странной пьесы; такое ощущение, что актер, который должен был играть главную роль, не явился, и всем остальным пришлось весь вечер сочинять на ходу».

По-моему, это очень точное описание пьесы «В ожидании Годо». Думаю, оно пришлось бы по вкусу и самому Сэмюэлу Беккету. В определенном смысле мы постоянно ждем какого-то важного момента встречи или единения, который постоянно от нас ускользает. Нас преследует острое ощущение отсутствия. В нашей жизни чего-то недостает. Мы всё время ждем, что какой-то конкретный человек, предмет или дело исправят ситуацию. Мы отчаянно пытаемся заполнить эту пустоту, но если бы мы прислушались к своей душе, то поняли бы, что заполнить ее невозможно.

Смерть – глубокая рана для всего мироздания и для каждой отдельной человеческой жизни. Однако, как ни парадоксально, эта рана может стать ступенью к новой духовной высоте. Размышления о смерти помогут вам в корне изменить привычные, застывшие представления. Вы уже не будете воспринимать только внешнюю, материальную сторону жизни, но обнаружите сокровища, скрытые в ее глубине. У по-настоящему духовных людей развивается ощущение глубины собственной незримой природы. Ваша незримая природа заключает в себе драгоценности, против которых время бессильно. Они всецело принадлежат вам. Вам не надо цепляться за них, пытаться их заслужить или защищать их. Эти драгоценности – ваши, их у вас никто не отнимет.

Рождение как смерть

Представьте себе, что вы могли бы поговорить с ребенком в материнской утробе и объяснить ему, что он составляет со своей матерью одно целое. Что пуповина, скрепляющая такую целостность, дает ему жизнь. И потом вы сказали бы ребенку, что скоро этому придет конец. Через очень узкий проход его скоро вытолкнут из утробы в открытое, освещенное холодным светом пространство. Пуповину, которой он привязан к материнской утробе, перережут, и отныне он будет сам по себе. Если бы ребенок мог ответить вам, он испугался бы, что умрет. Для младенца в утробе родиться – всё равно что умереть. Причина наших затруднений в столь серьезных вопросах заключается в том, что мы способны лишь к одностороннему взгляду. Смерть мы тоже видим только с одной стороны. Она постигла многих, но никто из них не вернулся и не рассказал нам, что с ним произошло. Мертвые уходят и не возвращаются. Поэтому мы не можем увидеть второй половины цикла, отправной точкой которого является смерть. Австрийский философ Витгенштейн очень точно сказал: «Смерть не событие жизни»[65]. Она не может быть событием жизни, потому что она пресекает жизнь, из которой мы черпаем весь свой опыт.

Мне нравится думать, что смерть – это перерождение. Душа освобождается и переходит в новый мир, где нет ни разлуки, ни скорби, ни слез. Одна моя знакомая потеряла сына, которому было двадцать шесть лет. Я был на похоронах. Другие ее дети тоже были здесь и видели, как гроб опускают в могилу. Раздались душераздирающие рыдания братьев и сестер. Мать обняла их и сказала: «Na bigí ag caoineadh, níl tada dhó thios ansin amháin an clúdach a bhí air», – то есть: «Не плачьте, потому что его нет там, там только та оболочка, которую он носил при жизни». Это прекрасная мысль: тело – лишь оболочка, а душа после смерти освобождается для вечности.

Смерть преодолевает разделенность