Анамнез. История болезни

– Видимо судьбой, я обручен с одиночеством, – с вгрызающейся в его сердце печалью, размышлял в полузабытье Дэвид, – приговорен любить ту, что вечно ускользает, словно молниеносные мысли, беспардонно быстро, и всегда в неизвестном мне направлении. Э.М. Ремарк писал: «Женщину нужно либо боготворить, либо оставлять», но как оставить женщину которую боготворишь?

      Засыпая с покалеченной душой, он даже представить себе не мог, что там, на другом краю города, лучи восходящего солнца подобно ему, собирает своим утренним взглядом Эмили, девушка – видение, которая ощущает ту же пустоту, что и он сам.

Нет более сильного чувства, способного вознести до небес, чем любовь, нет более сильного чувства, способного раздавить и уничтожить, чем её утрата.

Глава 21. 2655

[…тебя ударили в больное место, а любовь не бьет,

всегда бьет человек.]

Зудящая головная боль иссушает тело, неспешно отрываю его от пола, места, где заснул вчера не в силах добраться до кровати. Тишина, проспал. За окном, вовсю играют танцующие солнечные лучи, разбивающие тюремную серость облачного неба. Вчерашняя одежда бьет в нос резким запахом пота с примесью табака, надо бросать курить, очень противно. Сон ли? Рядом со мной по-прежнему лежит клочок колкой записки, которую накануне перечитывал ни один раз. Нет, все-таки не сон. Она ушла, а я здесь. Странное ощущение внутренней пустоты убаюкивает ослабленное тело, завлекая в прозябание дня, ясное желание – ничего не делать. Наверное, всё-таки, лучше духовно разлагаться хотя бы после чашечки кофе, если и после неё будет так же паршиво, придется сдаться, никуда не идти. Спустя полчаса звоню Брэду, чтобы отменить встречу.

– С ума сошел? Сегодня 30 декабря, мы обязаны поздравить коллег с наступающим новым годом.

– Твою мать, и правда!

Под грузом душевной боли все дни в календаре буквально перемешались, видимо придется идти. И я, силком втаскиваю свое уставшее тело под душ, прохладные капли, стекающие вниз, забирают с собой запах пота, пива и сигарет. Не в силах стоять ровно, изнемогая, роняю колени на чугунный пол ванны, что мгновенно отдается резкой болью в коленных чашечках, по голове продолжает барабанить жидкость из водосточной трубы, чувствую зыбкую дремоту, необходимо вставать. Говорят, вода способна смыть, не только грязь, но и все плохое, скопившееся за день, видимо духовно я представляю собой решето, жидкий жизненный эликсир смыл скверну, алгия (греч. algos – боль) осталась. Через четверть часа, надеваю свой лучший рабочий костюм, и старательно облачаюсь в улыбчивую маску хорошего начальника с зияющей дырой внутри, никому не заметной, сам на деле, абсолютно пустой. Через четверть часа мы с Брэдом пересеклись в кофейне, желая утолить голод после вчерашнего веселья и отчаянно стараясь привести себя в чувства.

– Что-то случилось? Вид у тебя довольно хмурной, – не откладывая в долгий ящик, решил выразить беспокойство Брэд.

– Она ушла, друг, оказывается она меня помнит, но… все же ушла.

– Жизнь та еще сука Дэвид, – с определенной суровостью подметил Брэд, намазывая на свой тост щедрый слой арахисовой пасты, – если тебе станет легче, а легче точно не станет, знай, мне жаль.

Подобно хорошему другу, он с аккуратной точностью хирурга, стал вдаваться в подробности гнетущей реальности, избавив их обоих от пустых разглагольствований.

– Что ты намерен делать дальше?

– А что я могу? Сегодня мы поздравим коллег, а завтра…

– Новый год ведь, приходи ко мне, там будет Ава, я тебе не говорил, но кажется, ты ей приглянулся,– ехидно улыбаясь, Брэд всячески пытался ободрить раненного товарища.

– Я не…

– Не говори, нет, пообещай хотя бы подумать, до завтра еще есть время. К тому же, думаю, мы с Авой лучшая компания, если выбирать между нами и пустой квартирой.

– Пустая квартира… – задумался он, – как думаешь, я всегда буду одинок?

– Нет, конечно, нет, но не забывай, если бы она не ушла сама, ты бы все равно не смог быть с ней, ближайшие лет сколько, пять?

– Да, правила профессиональной этики запрещают нам романы с клиентами, должно пройти, как минимум пять лет, еще лучше, вечность…

– Никогда – это идеальный вариант, потому что клиент – есть клиент, никаких личных отношений.

– Ты прямо-таки цитируешь моего супервизора, спасибо, я помню об этом. Ах, черт, от чего я так глуп?! – кляня себя, не сбавлял самоуничижающие обороты Дэвид, заливая в себя горячий лунго, старательно пытаясь перебить отвратный эмоциональный фон, горьковато жженым привкусом кофе.

– Разве ты рискнул бы карьерой ради девушки?

– Думаю, да.

Правда в том, что реально, ответ на этот вопрос, невзначай брошенный в суровую реальность, заставил содрогнуться и Дэвида, ощущающего живую готовность и правда перевернуть всю жизнь ради той, что ушла, женщины, не выходящей из его головы многие годы.

– Это говорит твоя боль, ты не бросил бы всех своих клиентов ради женщины которую знал семь лет назад, уверен, не бросил бы. Это гребаный гештальт, будь он неладен. И хватит уже пить кофе, поешь! А то сидишь тут как…

– Кто?