Анархизм

Въ любопытной полемик Туринскаго проф. Роберта Михельса съ Лагарделлемъ Михельсъ указывалъ, что всякая «демократическая организація — фатально обречена стать монархической, т.-е. разбиться на вождей и ведомыхъ, на управителей и управляемыхъ... Этому закону аристократическаго отбора подлежатъ одинаково и вс соціалистическія и революціонныя организаціи». Конечно — продолжаетъ Михельсъ — въ синдикализм, напримръ, опасности такого отбора меньше, чмъ въ партійной организаціи, благодаря пролетарскому происхожденію членовъ. Но... отборъ совершается и здсь, вырабатывая постепенно «идеологію» и «психологію» вождя. И здсь неизбженъ процессъ «депролетаризаціи». «Всякая боевая организація — кончаетъ Михельсъ — несетъ въ себ зародышъ монархическаго начала и зародышъ этотъ развивается по мр развитія функцій и органовъ самой организаціи».

Михельсъ — правъ. Общіе психологическіе законы любой человческой организаціи — остаются незыблемы.

Но... есть разница въ «психологіи» вождя, вышедшаго изъ рядовъ класса, которому онъ служитъ, и психологіей вождя, не бывшаго никогда членомъ той общественной группы, которую онъ представляетъ.

Первый — проникнутъ насквозь тмъ специфическимъ «бытомъ», въ которомъ онъ родился и въ которомъ жилъ творческой жизнью, ибо только творецъ становится вождемъ въ человческой групп. Второй — въ лучшемъ случа — стремится понять психологію и обстановку класса, который всми подробностями своего «быта» остается ему чуждымъ, непонятнымъ, нердко именно въ своихъ «бытовыхъ» условіяхъ даже и враждебнымъ. «Психологія» такого вождя — продуктъ или умственныхъ спекуляцій, приводящихъ къ «сочувствію», «приживальчеству» и пр. или плодъ холоднаго расчета, исканія карьеры.

Есть также разница въ самомъ положеніи вождя. Въ классовой организаціи «вождь» есть воистину первый среди равныхъ. Въ ней нтъ и не можетъ быть людей провиденціальныхъ — пророковъ и апостоловъ. Вождь, ведущій политику вразрзъ съ интересами организаціи, немедленно устраняется. Въ партійной организаціи вождь есть дйствительный шефъ, начальникъ съ бонапартистскими замашками, глубоко презирающій «классовую» шумиху и рзко отдляющій «свои» планы отъ наивныхъ и «ненаучныхъ» намреній самого пролетаріата. Подобному вождю не страшны классовыя бури. Партійный жезлъ утишитъ волны.

С) Было-бы неправильнымъ отрицать всякое значеніе за соціалистической партіей въ парламент. Въ отдльныхъ случаяхъ политическая партія пролетаріата можетъ содйствовать его намреніямъ и облегчать его путь. Но для этого необходимо, чтобы соціалистическая партія отказалась отъ гегемоническихъ претензій и согласилась на боле скромную, но боле плодотворную роль — быть точной, послдовательной истолковательницей подлинныхъ требованій класса.

Лагарделль хорошо выразилъ эту мысль: «...Роль партіи состоитъ въ объявленіи народной воли съ трибуны...» Она должна удовлетворяться ролью докладчика рабочихъ требованій».

Классъ можетъ жить безъ партійной организаціи. Партія, образовавшаяся изъ «сочувствующихъ» и жаждущихъ «придти на помощь», должна руководиться тмъ, что представляется цлесообразнымъ классу, а не тмъ, что могло бы служить ея собственному честолюбію.

Глава VII. Анархизмъ и право.

Въ научной критической литератур, посвященной анархизму до настоящаго времени пользуется прочнымъ кредитомъ убжденіе, что анархизмъ, категорически отрицающій современное государство и современное право, столь же категорически отрицаетъ «право» вообще и въ условіяхъ будущаго анархическаго строя.

Убжденіе это, являющееся совершеннымъ недоразумніемъ, поддерживается слдующими причинами.

1) Методологической невыясненностью самой проблемы о прав и государств въ анархическомъ ученіи.

2) Разнородностью опредленій права и государства у анархистовъ и ихъ критиковъ.

3) Голословными и непродуманными заявленіями отдльныхъ адептовъ анархизма. Одни въ безбрежной соціологической наивности убждены, что «анархія» — означаетъ въ буквальномъ смысл слова отсутствіе какого либо правового регулированія — полное «безначаліе». Другіе постулируютъ чудо внезапнаго и всеобщаго преображенія людей подъ вліяніемъ знакомства съ анархическимъ идеаломъ. Внезапнаго потому, что самый «осторожный» анархистъ, въ роде Корнелиссена, не мечтаетъ о подготовк всхъ, безъ исключенія, къ будущему анархическому строю. Третьи, наконецъ, — таковымъ былъ когда-то авторъ этихъ строкъ — мечтаютъ о возможности, благодаря техническому прогрессу, создать условія внесоціальнаго существованія и тмъ избжать ограничивающаго вліянія «права».

4) Общей предубжденностью, а часто и совершенной невжественностью критики, не дающей себ труда всесторонне и объективно ознакомиться хотя-бы съ наиболе выдающимися теченіями анархистской мысли.

5) Наконецъ, нарочитой тенденціозностью, густо окрашивающей, напр., еще со временъ Энгельса, всю «соціалистическую» критику[30].