Анастас Иванович Микоян: человек и политик

Аналогичная дипломатическая процедура с целью предварительного информирования была запланирована для британского поверенного в делах, когда помощник министра иностранных дел Смилянич вызвал его к себе домой вечером 17 апреля и сообщил о своем намерении сказать ему лично, прежде чем об этом было объявлено общественности, что югославское правительство решило начать торговые переговоры с Советским Союзом. Он подчеркнул, что посол Югославии в Лондоне об этом официально проинформирует британское правительство. Смилянич считал, что начало торговых переговоров должно стать началом установления официальных дипломатических отношений с Советским Союзом.

На вопрос британского поверенного в делах, о чем идет речь, Смилянич ответил, что Югославия намеревается покупать нефть и хлопок в Советском Союзе, которые она с трудом закупала на свободном рынке и которые, по его мнению, могли быть легко транспортироваться, при благоприятном исходе, по Дунаю и Черному морю. Он указал, что Югославия, вероятно, будет экспортировать табак и живой скот в Советский Союз. Британский дипломат поинтересовался дальнейшими шагами югославского правительства, но Смилянич уклонился от прямого ответа, указав, что югославская дипломатия в отношении СССР определилась с 1933 г., когда югославское правительство подписало пакт, определяющий агрессора, с советским правительством и правительствами других стран. Британцы считали, что соглашение о покупке советской нефти будет благоприятным для Великобритании и ее военных усилий, если количество советской нефти, поставленной в Югославию, сократит общую квоту, поставляемую в Германию Советским Союзом. По хлопку ситуация была менее благоприятной. В принципе, британское соглашение с Югославией о непредвиденных обстоятельствах импорта хлопка не помешало Югославии закупать хлопок в Советском Союзе. Они рассматривали возможность включения всего будущего экспорта советского хлопка в Югославию в общую квоту на импорт хлопка, установленную для каждого квартала.

По оценкам британской дипломатии, югославское правительство сделало решительный шаг, выходящий за рамки экономического значения, поскольку торговля будет ограничена, поскольку экспорт Советского Союза должен покрываться в эту страну за счет Югославии. Они усмотрели главное значение начатых экономических переговоров в том, что четко открылась перспектива установления дипломатических отношений и отказа от политики искусственного поддержания отношений с представителем царской России из числа русской эмиграции все еще значилось в дипломатическом списке. Было подсчитано, что такой шаг югославского правительства вызовет большую симпатию общественности. Аналогичный разговор у помощника министра Смилянича был с французским представителем в Белграде[161]

.

В последующие дни посол Великобритании в Белграде Кэмпбелл сообщил своему министерству, что он получил подробную информацию от принца Пола, что контакты с советской стороной были установлены через югославских и советских представителей в Анкаре, и что Москва с энтузиазмом поддержала эту инициативу. По словам Кэмпбелла, принц Пол сказал, что он решил пойти на такой шаг после того, как оценил, что такой шаг вызовет чувство неуверенности в Италии, потому что две страны резко рассчитывали с антибольшевистскими убеждениями принца Павла и твердо рассчитывали, что он не хотел сближения с Советским Союзом. Принц Павел отметил, что торговые переговоры с Советским Союзом могут привести к установлению дипломатических отношений, но это не была его главная цель, а главная задача — держать Италию в напряжении. Он считал, что такой югославской политике благоприятствовало то обстоятельство, что Великобритания не вступала в острый конфликт с Советами по поводу Финляндии, потому что в этом случае пространство для маневра Югославии на дипломатическом поле будет значительно сужено или полностью ограничено в плане отношений с Советами[162]

.

Чинкар Маркович также рассказал о советско-югославских экономических переговорах с послом Великобритании в Белграде, который не скрывал своего удовлетворения открытием этого дипломатического канала. Югославский министр подчеркнул роль принца Павла в начале переговоров, когда подчеркнул, что он должен подняться над своими личными чувствами. Его интересовало отношение британского правительства к югославскому шагу. Он получил ответ, что Великобритания считает такой югославский акт полезным, особенно с точки зрения отношений с Италией. Чинкар Маркович отметил, что при принятии решения о начале переговоров была учтена реакция Италии и Германии. Он не упустил возможность подчеркнуть, что экономические переговоры будут вестись с особой осторожностью и приведут к установлению дипломатических отношений между Югославией и Советским Союзом[163].