Анатомия ада

«Ангелы суть чисти и безъ греха, а демоне суть неключни, черни, темпе, грешны, прокляте, да ангелы блискаются, а демоне мерчатъ».

Житие Андрея Юродивого

Бог и дьявол, спасение и погибель, рай и ад: христианская картина мира — даже если богословская мысль отвергает дуализм многих древних религий и средневековых ересей — во многом строится на оппозициях. Еще значимее они в иконографии, которая, претворяя смыслы в образы, часто играет на их противопоставлении и перекличке.

Хорошо известно, что в топографии иконы огромную роль играют оппозиции право / лево и верх / низ, которые пространственно противопоставляют добро и зло, спасение и погибель, праведников и грешников. Спасение чаще всего предстает как движение вверх — вознесение на небеса, а погибель — как падение в пропасть. Небесное царство и сфера высших сил (например, облака, из-за которых молящемуся в видении являются Христос, Богородица или кто-то из святых) помешаются в верхнюю часть композиции, а черный провал или звериная пасть, символизирующие преисподнюю, тяготеют к ее нижнему краю.

Праведники, в соответствии со словами Христа из Евангелия от Матфея («Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира), стоят справа от него, а грешники — слева («Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его»).

Однако слова «право» и «лево» следует понимать двояко. Одни изображения строятся во «внешней», зрительской, а другие во «внутренней» перспективе, когда право и лево определяются по отношению к самим персонажам изображения.

Например, на иконах Страшного суда точкой отсчета служит фигура Христа. Поэтому геенна огненная с сатаной всегда помещается в нижний правый угол иконы, т.е. слева от Судии.

Г9)

V •./(С J ШИЛjJ

/■131/

\KUU

IмЫ

КИМ ГА I

Право / лево

«Коло четверовременное», или «коло земное» (колесо Фортуны), — аллегория переменчивости судьбы и бренности земной славы, которая возносит человека, чтобы затем обрушить его в преисподнюю.

1. Изображение построено во «внутренней» перспективе: пасть преисподней расположена в «греховном» левом (т.е. правом для нас) углу, а движение колеса из прошлого в будущее устремлено справа налево (т.е. слева с нашей точки зрения).

Из Синолика, XVII в.

2. Изображение построено в «зрительской» перспективе: пасть ада лежит в левом нижнем, а фигура Христа, к которой обращена молитва праведной души, — в верхнем правом углу миниатюры (и то, и то с нашей точки зрения).

Из «Христианской топографии» Козьмы Инликоплова, посЛелняя четверть XVII в.

Верх / низ

3. Небеса с сонмом ангелов и преисподняя: языки пламени, из которых проступают лица грешников.

Из старообрялческого сборника, XIX в.

4. Рай как прекрасный сад, где в небесных хоромах пируют праведники. Преисподняя как пешера, где бушует огонь.

Из старообрялческого Цветника, 1780-е гг.

Лоно Авраамово и лоно дьяволово

5, 6. Праотеи Авраам держит на коленях души праведников (этот мотив восходит к притче о богаче и Лазаре, рассказанной в Евангелии от Луки, 16: 23), а сатана — душу «архигрешника» — Иуды, который в Евангелии от Иоанна (17:12) называется «сыном погибели».

Фра/мент резной иконы «Страшный сул».

Византия, X-XI в.

132

Во многих других композициях, где нет столь значимой внутренней точки отсчета (например, на миниатюрах Синодиков, представляющих исход души), провал преисподней может изображаться не только в правом (как бывает чаше всего), но и в левом углу с точки зрения зрителя.

Между позитивными и негативными персонажами древнерусской иконографии существуют постоянная визуальная перекличка и игра на тождестве и различии. Светлые ангелы с нимбами противопоставляются черным теням с всклокоченными волосами — бесам. Но порой очертания их тел кажутся практически идентичными (вель демоны — падшие ангелы). Погибельный град Вавилон, олицетворение греховных соблазнов этого мира, противостоит Небесному Иерусалиму, гралу святых. Сатана, повелитель преисподней, держит на коленях лушу Иулы так же, как Авраам — луши праведников (иконографический мотив «лона Авраамова») и т.д. Внешнее сходство и перекличка форм подчеркивают сущностное различие.

7. Исход души I решника. Горестный ангел оплакивает участь умершего. Бес демонстрирует свиток со списком его грехов. Позы и черты ангела (со светлыми крыльями и нимбом) и демона (с темными крыльями и вздыбленными волосами) вторят друг другу и одновременно их противопоставляют.

Из Синолика, XVIII в.

135

8, 9. Ангел показывает душе умершего преисподнюю. Демоны возносят на небеса Антихриста. Бесы одеты в такие же хитоны с платами, только их лииа темны, а кончики стягивающих волосы лент подняты вверх, как рога.

8. Из Синолика, XVIII в.

9. Из старообрялческою сборника «Страсти Христовы», послелняя четверть XVIII в.

S ■

Ангелы и грешники