…and action!

Ни для кого не стало сюрпризом, что университет Михаил закончил с отличием. Руководство факультета, а следом за ним и ректорат, пришли к выводу, что писсуары в солдатских казармах и генеральские дачи обойдутся без призывника Некрасова, и он может продолжить обучение в аспирантуре. Михаила удачно пристроили в родном педагогическом вузе. Числясь аспирантом, он попутно читал лекции по отечественной истории, сверх того взял на себя студенческий исторический кружок, и его бывшие преподаватели, автоматически превратившиеся в коллег, приняли эту метаморфозу почти без дискомфорта, тем более что треть педагогов находилась с ним примерно в одной возрастной категории. Теперь они вместе обедали в буфете, вместе перекуривали между лекциями (Михаил, правда, не курил, но с детства соседствуя с курящей матерью, любил иногда подышать), и вместе крыли матом министерство образования. Разумеется, дружба пришла не сразу, но толковые коллеги решили устроить что-то вроде инаугурации: собрались вечером на факультете, разлили шампанское, водку, винцо, порезали колбаски и бананов и практически единодушно приняли вчерашнего студента Михаила Некрасова в ряды преподавателей.

Единственный, у кого, очевидно, оставались сомнения на этот счет, был Александр Георгиевич Саакян. Во время фуршета он подошел к Михаилу с бокалом красного вина, предложил чокнуться.

— Поздравляю, коллега, — с улыбкой произнес профессор.

Впрочем, Михаила его улыбка обмануть не могла. Несмотря на то, что они оба были достаточно сильными экстрасенсами и умели закрываться друг от друга, оба все же находили лазейки. Миша знал, что Саакян его не любит.

— Спасибо, Александр Георгиевич, — так же с улыбкой ответил Некрасов, подставляя свой бокал с шампанским. — В том, что я по-прежнему среди вас и даже в новом качестве, есть и ваша заслуга.

— Благодарю. Только как мне теперь вас называть, коллега? Михаил Вячеславович?

Миша только заскрипел зубами, но вида не подал.

— Если угодно.

Спустя какое-то время они готовы были разорвать друг друга на клочки, и сцена возле кофейного автомата в фойе на первом этаже была красноречивой иллюстрацией.

Причину обострения конфликта можно было бы назвать банальной. Как говорили французы, не пробегала ли тут какая-нибудь симпатяга женского пола? Стоит только задуматься об этом, как непременно выяснится, что она таки пробегала и даже оставила ароматный шлейф духов.

Старый профессор любил приударить за студенточками, и Михаил знал об этом давно. Ничего предосудительного Миша в этом не видел. Парень полагал, что если к своим пятидесяти годам он сам станет таким же седым и одиноким, но при этом останется умным, в меру титулованным и хорошо упакованным мужчиной, то ему тоже захочется как-то скрасить унылый досуг. И он постарается, чтобы рядом с ним были не ровесницы и не игрушки из секс-шопа, а вкусные и жизнерадостные молодушки.

Но Саакян перешел границу, причем сделал это в особо циничной форме. За это он должен быть либо изгнан из университета, либо убит на дуэли.

С первым существовали определенные проблемы — титулованного профессора долго упрашивали возглавить факультет, в будущем он вполне мог подняться и выше. Авторитет в научных кругах у него стабильный, отношение к нему коллег редко выходило за рамки рабочих разногласий, а ропот студентов, которых он валил через одного, добиваясь идеальных знаний, никто во внимание не принимал. Так что вряд ли кто-то поставит вопрос о его моральном облике из-за гуманитарной программы «минет в обмен на «пятерку». Для начала — никто и не поверит.

Оставались надежды только на дуэль, и выйти с пистолетом против Александра Георгиевича Саакяна мог только Михаил Некрасов. Нужен был лишь повод, чтобы бросить перчатку.

20

Среди своих студентов Михаил приметил одну способную девушку. Ее звали Лена. Училась она на третьем курсе, и училась довольно неплохо, особенно если учесть, что на ее шее висели периодически болеющая мама и малолетний брат. Пожалуй, ее сила и упорство Мишу и подкупили. Кроме того, он отметил и такой немаловажный факт: Лена была чертовски красива!

Хотел ли он ее? Ну, как бы помягче сказать… В общем, чего там, хотел безумно! Он давно так никого не хотел, как эту маленькую элегантную блондиночку с таким детским и одновременно твердым взглядом. Но Михаилу и в голову не приходило добиваться близости с ней с помощью пошлого преподавательского шантажа.

Увы, магистр психологии профессор Саакян не видел в этом ничего дурного.

…Дело было в горячую пору подготовки к итоговой курсовой сессии. Михаил застал девушку на третьем этаже после зачетов, когда коридор был пуст. Она сидела на подоконнике, подобрав под себя ноги, и плакала. Так на подоконниках в главном корпусе университета, громко хлюпая носом, еще никто не сидел, особенно в присутствии преподавателя. Поэтому Михаил не мог пройти мимо.

— Та-ак, Елена Хохлова прогуливает консультацию по социологии, — протянул он, подходя к окну. — Не ожидал я увидеть здесь вас в это время да еще и в такой позе.

Она не отреагировала, просто глядела в пол.