Андалусская поэзия

На них надеяться ты и не думай даже:
Их обещания обманчивей миража.

Настали времена, когда у худших власть,

И волки алчные рычат и скалят пасть.

Куда бы ни пошел, повсюду зла засилье,

Псы поделили мир, всю землю захватили.

Попросишь горсть земли у этих злобных псов,

Они ответят: «Нет!», других не зная слов.

Ты порицаешь тех, кто платит им хулою,

Но зло назвать добром — ведь тоже дело злое.

* * *

Перевод М. Кудинова

Стихи мои, шатаясь, встали в ряд.
Стихи мои и стонут и скорбят.

Среди тупоголовых пропадают

Мои стихи. Скупцы их отвергают.

От алчности рука скупца дрожит,

О, пусть удача от таких бежит!

Как будто в сговор все они вступили —

Не дать просящим, попирать бессилье.

К делам высоким звал я их не раз, —

Мои стихи, они отвергли вас.

Мне мерзко рядом с ними находиться;

Но мир велик, в нем есть куда укрыться.

Не первый я, кому пески пустынь

Нашептывают: край родной покинь!

Аллах меня всех милостей лишает —

Невежд он любит, дурней возвышает.

А ты, погрязший в алчности своей,

Ты, не творящий блага для людей, —

О, не видать бы мне тебя вовеки!

Умрешь — ничьи от слез не вспухнут веки.

К тебе дорогу щедрость не найдет.

Свет славы над тобою не взойдет.

* * *

Перевод М. Кудинова

Вот речь, в которой что ни слово,
То радость для ума живого,

И что ни слово — волшебство,

Бальзам для сердца твоего.

Речь эта — правды отраженье,

И нет в ней темных выражений,

И так остра вся эта речь,

Что подражать ей может меч.

Но кровь он только проливает.

А эта речь от зла спасает.

* * *

Перевод М. Кудинова

Хоть мускус был в мешок упрятан,
Распространяет аромат он.

Так и людей достойных слава:

Ни злой, ни лживый, ни лукавый

Не смогут скрыть ее сиянья,

И не нужны ей оправданья.

Бывает и луна порою

Сокрыта облачной грядою.

Но озарится лунный лик —

И мрак ночной развеян вмиг.

Без корабля, себе на горе,

Переплывать не станешь море.

Коль нитки у тебя сгорели,

Без ниток нет и ожерелий.

Чтоб чистыми металлы стали,

Их на огне переплавляли.

Примеры эти может каждый

В беседе привести однажды.

От них все речи стали схожи

И в Йемене, и в Мекке тоже.

Их андалусец сочинил,

Не житель Акки их сложил.[6]

* * *

Перевод М. Кудинова

Хотя от близких я далек и в трудном положенье,
Дай оградить мне честь мою от горьких унижений.

Сказали мне: «Покинул ты родных, друзей и брата».

Ответил я: «Мне брат теперь… то, что в руке зажато».

* * *

Перевод М. Кудинова