Андерсен

Пиа совсем не такая, как те женщины, которыми Федерико интересовался раньше, и совсем не такая, как Майя. Немножко полновата, но ей это к лицу. Тип мадонны, особенно теперь, когда она беременна. Он познакомился с ней на семейном празднике, и это, наверное, не было случайностью, что за столом их посадили рядом. Хотели их свести, что успешно и произошло затем. Когда они ссорятся, они переходят на итальянский, а после этого всегда хохочут. «А другие супружеские пары вместе играют в теннис», – говорит Федерико.

А мы с Хелене перестали ссориться.

Федерико, а он ведь крёстный Йонаса, корит себя, что не заметил в нём ничего особенного перед его исчезновением. Но мы и сами ничего не заметили, а ведь мы родители.

Йонас и Федерико всегда хорошо понимали друг друга. Они часто мастерили сообща какое-нибудь приложение, иногда засиживаясь до поздней ночи. Федерико всё ещё не расстался с мечтой, что какое-то из его приложений станет хитом и сделает его миллионером. Иногда Йонас ночевал у него.

Йонас довольно рано заинтересовался программированием и приступил к делу – как и во всём, за что он брался – очень организованно. Он забрал у меня все старые учебники, даже по тем вещам, которые сейчас уже не используются. Кобол, например. Но он никогда не ходил в компьютерный клуб у себя в школе. «Всё, что мне надо, ты мне и так объяснишь», – сказал он.

Ах, Йонас. Ничего я не могу объяснить.

Иначе бы я понял, почему ты сбежал.

Такая вот ерунда.

203

Полиция, разумеется, пыталась обнаружить местопребывание Йонаса через его мобильник, но сигнал не обнаруживался. И я обследовал его компьютер.

Он всегда тщательно оберегал его и регулярно менял пароль. Для него было важно, чтобы никто не имел доступа, кроме него самого. «Он очень индивидуальный человек», – сказала однажды мама, когда у неё ещё ничего не перепуталось и она попадала в точку. Уже в шесть лет он настаивал на том, чтобы его комната стояла запертой, когда он уходит в школу. В конце концов мы ему это разрешили – при условии, что он сам будет убирать и мыть свою комнату. И это условие он строго выполнял. Свою зону он хотел иметь в своём безраздельном пользовании.

Я уже заранее обдумывал, какие пароли мне придётся испробовать, но когда раскрыл его мак-бук, к экрану был приклеен цветной листок. BOND007. Мой старый смешной пароль из давних времён. Совсем недавно я рассказал о нём Йонасу. Мы над этим посмеялись и потом вместе посмотрели на DVD Casino Royale, двое мужчин. Хелене, к счастью, не было дома. А то бы она воспротивилась из-за того, что там слишком много всего волнующего для ребёнка.

Но Йонас всегда смотрел на такие вещи очень по-деловому. Я помню, что в начале сцены пытки, когда злодей вырезал сиденье у стула, к которому потом привязали Дэниела Крейга, Йонас кивнул и сказал: «Это хорошая идея». Не то чтобы боялся или вздрагивал, а просто оценил богатство выдумки автора сценария. Сама сцена – с битьём по яйцам – его уже больше не интересовала. Но может, то была лишь поза. В таком возрасте хочется быть крутым.

BOND007. Это было приглашение для меня порыться в его жёстком диске. Иначе бы он не стал записывать пароль.

Среди его файлов я не нашёл ничего, что навело бы нас на какой-нибудь след. Расписание его уроков, школьные задания, всё такое. Много музыки, почти сплошь классические вещи. Никаких игр, которые можно было бы ожидать у мальчика в его возрасте. Компьютер неинтересного человека.

Йонас был неинтересным человеком.

Он есть неинтересный человек.

И хороника его браузера тоже оказалась не очень урожайной. Было бы полезно знать, какие страницы он просматривал и чем интересовался. Но все запросы были стёрты. Остался только один. Он вёл на веб-сайт со статьёй на тему «Как бесследно удалить поисковые запросы». Как будто он хотел посмеяться надо мной и сделать мне «длинный нос». Но и это тоже было указанием на то, что его исчезновение было спланировано. Указанием, но не объяснением.

Что же творилось у него в голове?

204

Если бы другой мальчик его возраста исчез подобным образом, через пару дней после летних каникул, если бы другой мальчик сбежал, отправился в школу, но до школы не дошёл, то его родители хотя бы подозревали, какие могут быть причины, и не были бы так растеряны как мы. Они наверняка уже замечали за своим сыном в последнее время что-то необычное. Может, была какая-то ссора, он непременно хотел куда-то пойти, а они его не пустили. Что-то в этом роде.

Или мальчик начитался приключенческих романов и вбил себе в голову, что должен стать моряком – как капитан Хорнблоуэр. Или какой-нибудь фанатичный исламист обратил его в свою веру, и он теперь хочет примкнуть к ИГИЛ. Или ещё что-то. У любого другого мальчика было бы что-нибудь заметно. Хоть что-нибудь. Была бы какая-то зацепка. И уже знал бы, где искать.