Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

P. S. Дорогой Эмилий Карлович! Умоляю Вас, войдите реальнее в мелочи «Мусагета». Ведь со мной в смысле высылки проделывали черт знает что. Войдите в положение Эллиса. Не верьте Кожебаткину. Тут что-то не так: проверьте все квитанции; показывал ли Вам Кожебаткин квитанции, что посланы деньги (ведь это ничего на значит). Эллис был в Карлсруэ, Штутгарте: деньги могли его не застать и вернуться, а Кожебаткин Вас не уведомить. Эллис утверждает, что он не все месяцы получал.

Далее: на основании показания Прорубникова, будто Эллису он выслал 100 рублей, «Мусагет» ему не выслал. А Прорубников (шельма) Эллису не высылал[2958].

И «Мусагет» посадил Эллиса на голодание. Я в негодовании. Надо сделать расследование. Я – выл из Африки; теперь воет Эллис. Неужели оба мы – лгуны. Умоляю, сделайте расследование.

P. P. S. Эллис просит меня сделать поправку: Прорубников Эллису не не послал, а 100 рублей не дослал. Но Эллис 300 рублей был должен «Дону»[2959].

Не теоретизируйте, что Эллис «не от мира сего». Тут что-то не так.

Только К. П. Христофорова спасла Эллиса от голодной… смерти?!![2960]

Стыдно «Конторе» Мусагета!!..

Надо уведомлять о деньгах точно и высылать точно. А если нельзя, то заранее уведомить.

РГБ. Ф. 167. Карт. 2. Ед. хр. 61. Датируется по почтовому штемпелю отправления на конверте.

248. Белый – Н. П. Киселеву, Э. К. Метнеру, А. С. Петровскому, М. И. Сизову

7 (20) мая 1912 г. Брюссель

Николаю Петровичу, Эмилию Карловичу, Алексею Сергеевичу, Михаилу Ивановичу.

Дорогие мои друзья!

Пишу это письмо не для пререкания, а для мира и согласия в будущем. Для этого мне нужно очень отчетливо выявить свои грани, чтобы позиция моя была ясна для Вас. Это тем более необходимо, что теперь, после поездки в Кёльн, свидания и разговора со Штейнером[2961], которому я предложил ряд вопросов, просто решающих мое отношение к Нему и его делу, Вам, должно быть, важно знать, где я и в чем я.