Особенно обострилась ситуация в Польше и Венгрии. В последней разразилось настоящее антикоммунистическое восстание, которое пришлось подавлять военной силой. Резко ухудшились отношения с Китаем и Албанией. Критикуя советское руководство за дипломатические и иные контакты с западными государствами, китайские коммунисты стали говорить о «ревизионизме и искажении ленинских идей в коммунизме». Эта позиция была поддержана руководителем албанских коммунистов Э. Ходжи.
В такой ситуации от министра иностранных дел Советского Союза требовалось немало умения, сил и энергии, чтобы не допустить развития событий по наихудшему сценарию. В то время «вся внешняя политика проходила, по существу, под знаком личного влияния, под знаком его личности, – пишет переводчик и дипломат В. Суходрев. – Он исключительно твердо придерживался утвержденной позиции… Громыко предпочитал истолковывать обстоятельства как не позволяющие перейти на запасную позицию, вернуться в Москву, доложить о том, что противоположная сторона не пошла на ту или иную договоренность, и оставить запасную позицию для очередного раунда переговоров. Он очень упорно, как бульдог, цеплялся за наши позиции, отстаивал их». Не случайно на Западе его называли Мистер Нет. Громыко относился к этой характеристике спокойно. Как-то он сказал: «Мои «нет» они слышали гораздо реже, чем я их «ноу», ведь мы выдвигали гораздо больше предложений».
Громыко был сторонником мирных отношений с США, другими странами Запада. Он ненавидел войну. Как уже сказано, два его брата, Алексей и Федор, погибли на фронте. В области разоружения, как писал в своих воспоминаниях Громыко, СССР выдвинул более ста инициатив. «Советская внешнеполитическая доктрина, – говорил он, – это мирное существование между социализмом и капитализмом. Ленин назвал это «сожительством», но привилось именно это слово «существование», очевидно, как более благозвучное. Кстати, само слово «доктрина» у нас тоже не в ходу, мы говорим – «принципы мирного сосуществования».
Серьезным испытанием не только для советско-американских отношений, но и для судеб мира стал Карибский кризис 1962 года. Благополучный исход Карибского кризиса – классический пример того, как дипломатия нашла достойный выход из положения в тот момент, когда мир в буквальном смысле слова висел на волоске. Это позволило отойти от чрезвычайно опасной черты, у которой человечество находилось в тот момент.
Предметом особой гордости Громыко считал подписанный 5 августа 1963 года Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, переговоры по которому тянулись с 1958 года.
К числу успехов отечественной дипломатии во главе с Громыко можно также с полным правом отнести предотвращение широкомасштабной войны между Индией и Пакистаном в 1966 году из-за территориального спора о Кашмире. Семь дней подряд – с 4 по 10 января 1966 года – глава правительства А. Н. Косыгин вместе с А. А. Громыко напряженно работали в Ташкенте с руководителями Индии и Пакистана, чтобы достичь взаимоприемлемого компромисса. Результатом Ташкентской встречи явилось подписание декларации, которая закрепила договоренность между Индией и Пакистаном прилагать все усилия для создания добрососедских отношений. После возвращения министр пригласил к себе мидовцев, участников переговоров, и сказал: «Эта наша общая с вами дипломатическая победа, советская дипломатия доказала свою способность играть роль объективного арбитра. Поздравляю всех. Отказ от применения оружия для решения спорного вопроса – единственно правильный путь, и это мы доказали. Дипломатия – это искусство, причем коллективное».
К числу крупных успехов советской дипломатии Громыко относил Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный 1 июля 1968 года. «Он [договор] показал, – говорил Громыко, – что с США и Англией, двумя столпами НАТО, мы можем решить важную проблему. После подписания в Сан-Франциско Устава ООН это была вторая по значению подпись под историческим документом».
Другим важнейшим приоритетом внешней политики СССР А. А. Громыко считал закрепление результатов Второй мировой войны. Это, прежде всего, урегулирование вокруг Западного Берлина, оформление статус-кво с двумя германскими государствами, ФРГ и ГДР, а затем и общеевропейские дела. В своей книге сын Громыко – Анатолий Андреевич – рассказывает об одной беседе с отцом, когда тот сказал ему: «Я не сумасшедший, чтобы менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду переговоры с немцами, то, случается, слышу за спиной шепот: «Не уступи, Андрей, не уступи, это не твое, а наше…».