Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет

Громыко считал, что дипломатическая деятельность – труд тяжелый, требующий от тех, кто им занимается, мобилизации всех своих знаний и способностей. Задача дипломата – «бороться до конца за интересы своей страны, без ущерба для других». «Работать по всему диапазону международных отношений, находить полезные связи между отдельными, казалось бы, процессами», – эта мысль была своеобразной константой его дипломатической деятельности. «Главное в дипломатии – компромисс, лад между государствами и их руководителями».

Сам умелый переговорщик, Громыко понимал искусство дипломата как умение завязывать и поддерживать полезные контакты с иностранными дипломатами и представителями властных структур для получения необходимой информации, а затем квалифицированного ее анализа. Из иностранных политиков и дипломатов Громыко выделял госсекретарей США Г. Киссинджера и С. Вэнса, министров иностранных дел ФРГ В. Шееля и В. Брандта, итальянских премьер-министров А. Моро и А. Фанфани, британских премьеров Г. Вильсона и Г. Макмиллана. Очевидцы отмечали огромную энергию Громыко, его выносливость, колоссальную трудоспособность, умение работать быстро и эффективно, высокую компетентность. Его феноменальная память вызывала удивление даже у видавших виды политиков.

Многие считали и продолжают считать Громыко скованным, угрюмым, скупым на эмоции и юмор человеком, что подчеркивалось и его строгой одеждой, и общим внешне суровым обликом. Однако в деловом общении, которое, безусловно, для министра иностранных дел основное, эти черты с лихвой компенсировались «остротой ума и глубоким знанием дела, внушавшим уважение».

– Все наши успехи, – говорил Громыко сыну Анатолию, – на переговорах, приведших к заключению важных международных договоров и соглашений, объясняются тем, что я был убежденно тверд и даже непреклонен, в особенности когда видел, что со мной, а значит и с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или играют в «кошки-мышки». Я никогда не лебезил перед западниками и, скажу тебе откровенно, после того как меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Более того, действовал так, чтобы и моему не в меру строптивому оппоненту было несладко.

К началу 80-х годов достижения разрядки начали размываться, стал снова вырисовываться призрак холодной войны, активизировалась гонка ракетных вооружений. В этих условиях А. А. Громыко вел курс на то, чтобы не ломать сложившееся соотношение сил, подчеркивая необходимость решения назревших международных проблем за столом переговоров. В результате обоюдных усилий к осени 1984 года наметился серьезный диалог между СССР и США. В сентябре 1984 года по инициативе американцев в Вашингтоне прошла встреча Андрея Громыко с Рональдом Рейганом – первые переговоры Рейгана с представителем советского руководства. Эта сентябрьская встреча стала венцом, заключительным аккордом в дипломатической деятельности самого долговременного советского министра иностранных дел.

Рейган признал за Советским Союзом статус сверхдержавы. Но еще более значительным стало другое его заявление после окончания встречи в Белом доме: «Соединенные Штаты уважают статус Советского Союза как сверхдержавы (superpower)… и у нас нет желания изменить его социальную систему».

Таким образом, дипломатия Громыко добилась от США официального признания принципа невмешательства во внутренние дела Советского Союза. В феврале того же года в радиообращении к стране Рейган заявил: «Я снова подчеркиваю стремление Америки к искреннему сотрудничеству между нашими двумя странами… Вместе мы сможем сделать этот мир лучшим, более мирным местом». Казалось, что это была новая стратегическая установка, подтвержденная выступлением Рейгана в сентябре на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Оно было посвящено изложению программы советско-американского сотрудничества – как сказал Рейган, «тому, что Соединенные Штаты и Советский Союз могут вместе достичь в предстоящие годы».

Последующие события подтвердили, что после встречи Громыко с Рейганом психологический климат в советско-американских отношениях не просто изменился к лучшему, – такое в прошлом уже бывало не раз и не два. Знаменательно было другое – стремление правительства США к плодотворному диалогу с Советским Союзом. В сентябре 1984 года правительство Рейгана предложило, чтобы СССР и США договорились об учреждении постоянно действующего механизма встреч министров обеих стран. «Такие встречи, – сказал президент, – могут способствовать быстрому развитию нового политического климата взаимопонимания, и это важно, если стремиться предотвратить кризисы и добиться с помощью переговоров контроля над вооружениями».