Андрей Смирнов

темноволосой красавицей, немногочисленная одежда которой скорее подчеркивала ее наготу, чем

что-либо скрывала, а затем изменился еще раз, превратившись в высокого смуглокожего юношу

— идеально сложеного, почти обнаженного, не считая короткой набедренной повязки и

золотистого плаща со складками и двумя прорезями в верхней части спины, из которых торчали

изящные кожистые крылья, гармонировавшие со столь же элегантными рожками на голове

молодого демона.

— Я все еще не понимаю смысла всех этих маневров, — сухо произнес Князь Ларгуст,

Стеклянный Рыцарь. Когда он спешился, демонический конь за его спиной сначала стал

прозрачным, а затем превратился в легкий дым и растворился в воздухе. — Есть проблема. Ее

нужно обсудить со всеми. Нужно принять совместное решение, а не устраивать междусобойчик.

— Не могу вспомнить ни одного случая — не считая договора с Небесами — когда мы все

смогли бы о чем-то договориться, — ответила ему Княгиня Асо, Госпожа Черных Зеркал. —

Каждый раз на пустом месте возникали споры, и их было тем больше, чем больше Детей

Горгелойга принимало участие в обсуждении. Я боюсь, что рассмотрение текущей ситуации не

просто вызовет споры на Дне, но может расколоть нас. Могут найтись те, кто захочет разорвать

договор и присоединиться к Последовавшим.

— Значит, так тому и быть. — Отрезал Ларгуст. — Чем раньше это вскроется, тем лучше.

— Вскроется ли? — Асо приподняла бровь. — Если бы я замышляла предательство, то не

стала бы объявлять об этом публично. Споры на Дне нам ничего не принесут, лишь покажут

непрочность заключенного союза. И если уж собирать всех, то сначала следует удостовериться в

том, что среди собравшихся найдется достаточное число тех, кто сможет предложить

эффективный план действий и осуществить его.

— Расскажите уже наконец, в чем дело, — юноша, тело которого казалось

концентрированным сгустком желания, сладко потянулся. Этого Темного Князя звали Инкайтэ, а

титуловали его Соблазнителем и Принцем Инкубов (либо Соблазнительницей и Принцессой

Суккубов — если он являлся в обличье женщины). — Я был далеко, в одной из немногих

сохранившихся лунных Сфер — ублажал короля тамошних духов, попутно прибирая к рукам его

царство. Что происходит? Из-за чего вся эта суета? Почему мы встречаемся скрытно, вдали от

собственных владений и мест силы? Безусловно, я поддерживаю всю эту интригу и загадочность, но хотелось бы еще и знать, какой в ней заключен смысл.

— В скрытности я смысла не вижу, — ответил Ларгус. — Не в этот раз. А произошло то,

что один из Последовавших столкнулся в Бездне Нингахолп с Кровавым Князем Эггро. Их

сражение было коротким, и по всем обстоятельствам Эггро должен был одержать верх: Последыш

ослаблен длительной смертью, и почти лишен молитвенной энергии, а Эггро накопил за

прошедшее время огромную мощь от поклонений и жертвоприношений. Силы несопоставимы,

однако Последыш победил, и ему хватило одного удара.

— Повезло. — Инкайтэ пожал плечами. — А кто это сделал?

— Отравитель, — ответила Асо. — Но я полагаю, что личность убийцы Эггро не столь

важна, поскольку подобное, при определенных обстоятельствах, мог бы сделать любой из них.

— Откуда такая уверенность?

Асо сделала круговой жест кистью руки — и перед собравшимися великими демонами

появилось большое темное зеркало, почти сразу же обретшее глубину. В зеркале танцевали блики

и тени — смертный, загляни он в зеркало, мало что понял бы из их танца, однако Инкайтэ и

Ларгуст отчетливо и ясно видели сражение в Нингахолпе во всех его подробностях.

— Мы владеем значительной силой, — сказала Асо, — полученной в рамках договора с

Небесами. Да, к ним течет больше потоков, чем к нам, но и мы получаем свою долю. Существует

миропорядок, основанный на балансе, который в свою очередь основан на договоре и обусловлен

им. Но Последовавшие из этого порядка выпадают, они договора с Небесами не заключали. Они

несут с собой часть иного, прежнего порядка, который был отвергнут, когда мы заключили с

Солнечными перемирие. И в рамках того, прежнего порядка им доступны силы и способы

действия, уже недоступные нам. Мы сформировали правила для той Сальбравы, какая она есть

сейчас, но в каждом из наших непримирившихся братьев заключена частица иной, более древней

Сальбравы.

— Ничего не понимаю, — сказал Инкайтэ. — Что же, они сильнее нас?! Не смотря на всю

мощь, что мы накопили? Как получилось, что мы стали такими слабыми?

— Мы сильнее, — ответила Асо. — Но из-за того, что они несут в себе частицу не

существующего более порядка вещей, мы — в некоторых случаях — можем быть для них

уязвимы. Это не имеет прямого отношения к силе, скорее — к методам ее применения. Полагаю, такую же уязвимость имеют и они по отношению к нам…

— Я бы не стал на это рассчитывать, — хмуро проговорил Ларгуст. — Все же,

благоволение Горгелойга лежит на них, а не на нас.

— Благоволение? — С усмешкой переспросил Принц Инкубов. — Что оно значит теперь,

когда его нет? Отец совсем обезумел под конец. Проклял весь существующий мир и захотел его

уничтожить.

— Да, и в этом и состоит его благоволение, — сказала Асо. — Продолжать войну вплоть