Читаем Андрей Соболь: творческая биография полностью

33. Напомним, что именно в бане четырнадцатилетний А. Соболь предпринимает первую попытку стреляться. А в 1924 году Н. Ашукин запишет свои впечатления от разговора с А. Соболем, который «говорил тогда о том, что застрелится непременно в бане» (Ашукин Н. Заметки о виденном и слышанном.// НЛО. — № 32. — 1998. — С.193). В этом контексте баня может восприниматься как своеобразный знак неминуемой смерти.

34. Подробнее об этом: Рыбальский М. И. Бред: Систематика, семиотика, нозологическая принадлежность бредовых навязчивых, сверхценных идей. М.,1993.

35. Фрейд З. Бред и сны в «Градиве» В. Иенсена // Фрейд. З. Художник и фантазирование. — М.,1995. — С.162.

36. О нервном заболевании А. Соболя пишет в своих воспоминаниях Б. Файвуш. По ее словам, оно проявилось очень рано под влиянием его «неуравновешенной, неумеющей владеть собой» матери, которая «в минуты раздражения впадала в дикий гнев, бессмысленно колотила детей и кричала, что убьет себя, выбросится из окна» (Файвуш Б. Об А. Соболе. // Звезда. — № 7. — 1928. — С.136). Уже пятнадцатилетним «Андрей очень страдал от приступов сильнейшей головной боли. С ним бывали нервные припадки, когда он катался по полу и кричал: „хочу уйти“» (Там же. С.137). Именно с этим заболеванием Б. Файвуш связывает самоубийство писателя: «Было очевидно, что сила сопротивления ему изменила, и что он, уже безоружный оказался во власти тяжелой нервной болезни, которая давно уже в нем угнездилась, вызывала непреодолимую тоску и толкала на поступки, безумные и влекущие к гибели. …Он не скрывал от друга, с которым виделся в это время почти ежедневно, что его непреодолимо влечет себя уничтожить и, сознавая патологичность этого влечения, даже согласился пойти к врачу. Он был записан на прием к невропатологу, но пойти к нему уже не успел» (Там же. — С.155). Кроме того, сведения о периодических нервных припадках, преследовавших А. Соболя на протяжении всей жизни подтверждаются и другими источниками: Дрожжин Ф. В. Андрей Михайлович Соболь (По личным воспоминаниям). Запись выступления на вечере воспоминаний об А.М.Соболе в Союзе писателей 05.10.1926. // ИМЛИ. Ф.180. ед. хр.30.; Ашукин Н. Заметки о виденном и слышанном.// НЛО. — № 32. — 1998.

37. Руднев В. Психотический дискурс // Логос. — № 3 (13). — 1999. — С.114.

38. Руднев В. П. Словарь культуры ХХ века. — М.,1999. — С.227.

39. Принцип эквивалентности подробно исследуется В. Шмидом, который рассматривает его как «вневременной принцип, связывающий мотивы воедино»: «Эквивалентность — означает „равноценность“, „равнозначность“, т. е. равенство по какой-либо ценности, по какому-либо значению. В повествовательной прозе такая ценность, такое значение представляет либо тематический признак рассказываемой истории, связывающий две или больше тематические единицы помимо временных или причинно-следственных связей, либо формальные признаки, выступающие на различных уровнях нарративной структуры». (Шмид В. Проза как поэзия. — М., 1998. — С.215)

40. Шмид В. Проза как поэзия. — М., 1998. — С.306.

41. Об орнаментальной прозе см.: Шкловский В. Б. Орнаментальная проза. Андрей Белый. // Шкловский В. Б. О теории прозы. М.,1929. С.205–255.; Carden P. Ornamentalism and Modernism // Russian Modernism. Ed.by G.Gibian and H.W.Tjalsma. Ithaca, 1976. P.49–64.; Левин В. «Неклассические» типы повествования начала ХХ века в искусстве русского литературного языка // Slavica Hierosolimitana. Т.6–7. 1981. С. 245–275.; Кожевникова Н. А. О типах повествования в советской прозе // Вопросы языка современной русской литературы. М.,1971. С.97–163; Кожевникова Н. А. Из наблюдений над неклассической («орнаментальной») прозой // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т.35. 1976. С.81–100; Szilard L. Орнаментальность/орнаментализм // Russian Literature. Vol. 19. 1986. P.65–78.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дракула
Дракула

Настоящее издание является попыткой воссоздания сложного и противоречивого портрета валашского правителя Влада Басараба, овеянный мрачной славой образ которого был положен ирландским писателем Брэмом Стокером в основу его знаменитого «Дракулы» (1897). Именно этим соображением продиктован состав книги, включающий в себя, наряду с новым переводом романа, не вошедшую в канонический текст главу «Гость Дракулы», а также письменные свидетельства двух современников патологически жестокого валашского господаря: анонимного русского автора (предположительно влиятельного царского дипломата Ф. Курицына) и австрийского миннезингера М. Бехайма.Серьезный научный аппарат — статьи известных отечественных филологов, обстоятельные примечания и фрагменты фундаментального труда Р. Флореску и Р. Макнелли «В поисках Дракулы» — выгодно отличает этот оригинальный историко-литературный проект от сугубо коммерческих изданий. Редакция полагает, что российский читатель по достоинству оценит новый, выполненный доктором филологических наук Т. Красавченко перевод легендарного произведения, которое сам автор, близкий к кругу ордена Золотая Заря, отнюдь не считал классическим «романом ужасов» — скорее сложной системой оккультных символов, таящих сокровенный смысл истории о зловещем вампире.

Брэм Стокер , Владимир Львович Гопман , Михаил Павлович Одесский , Михаэль Бехайм , Фотина Морозова

Фантастика / Ужасы и мистика / Литературоведение
Поэтика Достоевского
Поэтика Достоевского

«Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно назвали полифоническим. Этот тип художественного мышления нашел свое выражение в романах Достоевского, но его значение выходит за пределы только романного творчества и касается некоторых основных принципов европейской эстетики. Достоевский создал как бы новую художественную модель мира, в которой многие из основных моментов старой художественной формы подверглись коренному преобразованию. Задача предлагаемой работы и заключается в том, чтобы путем теоретико-литературного анализа раскрыть это принципиальное новаторство Достоевского. В обширной литературе о Достоевском основные особенности его поэтики не могли, конечно, остаться незамеченными (в первой главе этой работы дается обзор наиболее существенных высказываний по этому вопросу), но их принципиальная новизна и их органическое единство в целом художественного мира Достоевского раскрыты и освещены еще далеко недостаточно. Литература о Достоевском была по преимуществу посвящена идеологической проблематике его творчества. Преходящая острота этой проблематики заслоняла более глубинные и устойчивые структурные моменты его художественного видения. Часто почти вовсе забывали, что Достоевский прежде всего художник (правда, особого типа), а не философ и не публицист.Специальное изучение поэтики Достоевского остается актуальной задачей литературоведения».Михаил БахтинВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Михайлович Бахтин , Наталья Константиновна Бонецкая

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука