Анекдоты и предания о Петре Великом

Между тмъ Петръ, видя, что Долгоруковъ не является, послалъ за нимъ другого посланнаго, но и этотъ получилъ такой же отвтъ и, не смя явиться безъ князя, остался въ церкви.

По мр того, какъ шло время, раздраженіе Петра усиливалось. Этимъ воспользовались враги Долгорукова, чтобы вооружить противъ него государя. Одни изъ нихъ, пожимая плечами, какъ бы про себя говорили:

— Какое дерзкое упорство!

Другіе говорили уже прямо государю:

— Ваше величество сами можете изъ такого непослушанія вол вашей понять, какую же мы должны сносить постоянно досаду отъ его упорства и противорчія; онъ причиняетъ намъ только всегдашнюю остановку въ длахъ и вс наши резоны съ презрніемъ отвергаетъ.

Раздраженный и вмст огорченный до крайности всмъ этимъ, государь посылаетъ за Долгоруковымъ въ третій разъ и приказываетъ сказать ему, что если онъ и съ этимъ посланнымъ не явится, то пусть знаетъ, что поступлено будетъ съ нимъ, какъ съ ослушникомъ верховной власти.

Посланный, явившись въ церковь, передаетъ все это Долгорукову. Но тотъ, не отвчая ничего, молится, произнося вслухъ слова Христовы: «Воздадите Божія Богови, а кесарева кесареви». Посланный спрашиваетъ, что же онъ прикажетъ донести государю?

— Донеси, — сказалъ князь, — все, что ты видишь и слышишь.

Тотъ такъ и длаетъ — является въ Сенатъ и передаетъ государю отвтъ Долгорукова и слышанныя имъ на молитв слова. Между тмъ обдня кончилась, и вскор за посланнымъ является въ Сенатъ и самъ Долгоруковъ.

Раздраженный Петръ подбгаетъ къ нему, схватываетъ его за воротъ одною рукою, а другою выхватываетъ свой кортикъ и говоритъ:

— Ты долженъ умереть, какъ противникъ государевъ и ослушникъ воли и повелнія его!

На это князь, не теряя присутствія духа, раскрываетъ сбою грудь и спокойно произносить:

— Вотъ грудь моя! Я безъ ужаса готовъ принять смерть за правду, и ты будешь Александръ, а я Клитъ[26].

При этихъ словахъ у Петра опустились руки; онъ быстро отошелъ отъ Долгорукова, потомъ, поглядвъ ему въ глаза съ полминуты, сказалъ:

— Какъ осмлился ты остановить опредленіе, утвержденное уже мною?

— Ты самъ повеллъ мн, — отвчалъ князь, — представлять теб истину и стараться о польз твоей и твоего народа, такъ могу ли я по совсти исполнить то, что противно истин и польз твоей и народной?

Государь, уже смягченный такимъ отвтомъ, спросилъ:

— Но гд жъ возьмемъ мы хлбъ? Разв хочешь ты видть печальное слдствіе голода.

— Нтъ, государь, сохрани насъ отъ того Богъ! И средство къ отвращенію мнимой сей опасности не стоитъ такого безпокойства, въ какомъ я теперь вижу тебя и сихъ господъ, — сказалъ Долгоруковъ, указывая на сенаторовъ. — Средство это, — продолжалъ онъ, — въ нашихъ рукахъ, и если бы господа Сенатъ[27] подумали поусердне, то сами нашли бы его. Въ этомъ была бы еще и та выгода, что подданные твои Новгородской губерніи, боле другихъ понесшіе тягости отъ войны, не будутъ обременены новымъ налогомъ.

— Какое же это средство? — спросилъ уже совсмъ успокоившійся Петръ.

— Изволь-ка ссть, Петръ Алексевичъ, — сказалъ Долгоруковъ, — и я теб скажу, гд взять хлбъ.

Петръ и вс сенаторы сли.

— Провіантъ твой, — такъ началъ Долгоруковъ, — будетъ здсь не прежде, какъ черезъ два мсяца, а до того времени есть у меня запасъ муки, изъ котораго мн на продовольствіе за это время нужна только половина или немного боле; слдственно около половины есть у меня излишняго. У князя Меншикова, за всми его расходами, какъ я заподлинно знаю, останется еще гораздо больше этого; у адмирала[28] тожъ; у того и того столько-то (Долгоруковъ назвалъ всхъ поименно). Теперь разочти: у всхъ вмст излишней муки останется еще больше, нежели теб нужно до прибытія ожидаемаго провіанта. Вотъ этотъ-то излишекъ и возьми у насъ, и такимъ образомъ никакой нужды не будетъ. А какъ прибудетъ ожидаемый хлбъ, то всмъ намъ можешь возвратить новою мукою; мы же еще довольны будемъ, что вмсто лежалой получимъ свжую. Такимъ образомъ войско твое и вс снабжены будутъ, а бдные крестьяне новгородскіе не понесутъ излишней тягости. Да не думаешь ли ты, государь, продолжалъ князь, — чтобъ крестьянинъ могъ въ такомъ случа раздлаться однимъ четверикомъ? Нтъ! ему мало будетъ на эту раздлку и двухъ. Воры комиссары сыщутъ къ тому средства; они подъ предлогомъ, что мука дурна, прогоркла и прочее, не станутъ ее принимать, и крестьянинъ принужденъ будетъ съ поклонами просить, чтобъ хоть вдвое, да взяли, только бы его не мучили. А какъ я уже сказалъ, что Новгородская губернія отъ войны гораздо боле передъ другими понесла отягощеній и многіе изъ тамошнихъ крестьянъ съ нуждою едва и себя съ семействами своими прокармливаютъ, то разсуди самъ, какая бы это была для нихъ тягость!

Государь выслушалъ все это съ величайшимъ вниманіемъ; потомъ, обратясь къ сенаторамъ, которые вс молчали, сказалъ:

— Что жъ вы молчите и не противорчье? Правду ли онъ говоритъ, или нтъ?

Тогда принуждены были вс признаться, что князь говоритъ дльно и справедливо, и изъявили готовность отдать вс свои излишки муки.

— Вижу я, — сказалъ тогда Петръ, смотря на нихъ, — что можно вамъ упорство и противорчія его сносить.