Анекдоты и предания о Петре Великом

— Нть, нтъ, другъ мой! ты не хочешь сказать всей правды, что ты подлинно слышалъ, и напрасно употребляешь слово «будто»! Меня называютъ дйствительно жестокимъ тираномъ и мучителемъ, однако, по счастію, т только иностранцы, которые ничего не знають объ обстоятельствахъ, въ какихъ я сначала многіе годы въ моемъ государств находился, и сколь многіе изъ моихъ подданныхъ препятствовали мн ужаснйшимъ образомъ въ наилучшихъ моихъ намреніяхъ и принудили меня поступать съ ними со всею строгостью, но не жестоко, а еще мене мучительски, чмъ бы они заслуживали. Къ счастью, я никогда не имлъ недостатка въ разумныхъ, объ отечеств своемъ пекущихся и храбрыхъ сынахъ отечества, которымъ стали извстны полезныя мои для отечества намренія и которые честно и постоянно помогали мн производить оныя въ дйство, за что и получили отъ меня признательность и награды.

XLVIII. Петръ въ роли зубного врача.

Петръ очень любилъ присутствовать при анатомическихъ вскрытіяхъ и хирургическихъ операціяхъ и, будучи еще въ первое свое путешествіе въ Амстердам, обучался тамъ анатоміи и хирургіи. Любовь его къ этимъ наукамъ, въ ихъ практическомъ приложеніи, была столь велика, что онъ приказывалъ давать себ знать, если въ госпитал или гд-нибудь въ другомъ мст должно было происходить вскрытіе трупа или хирургическая операція, при чемъ часто самъ помогалъ производить операціи. Со временемъ пріобрлъ онъ въ этихъ искусствахъ такой навыкъ, что умло производилъ вскрытія тла, пускалъ кровь, вырывалъ зубы и длалъ это съ великою охотою, когда представлялся тому удобный случай. У него въ карман всегда были наготов: готовальня съ математическими инструментами для вымриванія представляемыхъ ему строительныхъ чертежей и лкарскій наборъ, въ которомъ находились два ланцета, ножницы, анатомическій ножъ, клещи для вырыванія зубовъ и другіе лкарскіе инструменты.

Особенно охотно рвалъ онъ зубы. Этимъ воспользовался разъ его камердинеръ Полубояровъ, чтобы наказать свою жену, которая досаждала ему своимъ безпутнымъ образомъ жизни. Разъ государь засталъ этого камердинера сидящимъ въ передней въ глубокой задумчивости и спросилъ его, о чемъ онъ такъ задумался.

— Мн жаль бдной жены моей, — отвчалъ Полубояровъ — она безпрестанно страждетъ отъ зубной боли, а не хочетъ согласиться, чтобы вырвали у нея больной зубъ.

— Я тотчасъ ее къ тому уговорю и подамъ помощь, — сказалъ государь и немедленно пошелъ съ камердинеромъ къ его жен.

Придя къ ней, Петръ, несмотря на ея увренія, что у нея вс зубы здоровы, заставилъ ее ссть и сталъ осматривать у нея зубы. А дерзкій камердинеръ при этомъ сказалъ:

— Это-то и несчастіе, ваше величество, что она всегда упрямится, когда хотятъ ей помочь, и говоритъ, что будто совсмъ не чувствуетъ боли, а какъ скоро лкарь уйдетъ, то опять начнетъ стонать и жаловаться.

— Хорошо, — отвчалъ Петръ, — она не станетъ уже боле стонать. Подержи только ей голову и руки.

И затмъ, несмотря на слезы Полубояровой, удачно вырвалъ у нея тотъ зубъ, который казался ему больнымъ.

Черезъ нсколько дней истина открылась. Тогда Петръ призвалъ Полубоярова, заставилъ его признаться въ своемъ обман и въ заключеніе далъ ему почувствовать всю тяжесть своей дубинки.

XLIX. Не озорничай!

Съ устройствомъ въ Петербург Адмиралтейства и началомъ въ немъ кораблестроенія съ теченіемъ времени накопилось здсь столько щепъ, что происходило затрудненіе въ самыхъ работахъ. Наконецъ Адмиралтейская коллегія опредлила для вывоза щепъ вызвать подрядчиковъ; но государь, узнавъ объ этомъ ршеніи, съ неудовольствіемъ сказалъ: «у васъ все подряды да подряды!» и веллъ тогда же объявить по Петербургу, что желающіе могутъ брать изъ Адмиралтейства щепы безденежно. А такъ какъ окружавшія городъ болота, плохія дороги и большею частію немощеныя улицы длали доставку дровъ въ Петербургъ трудною, да и строгіе указы Петра относительно лсоохраненія длали самую рубку лса крайне затруднительною, то и нахало въ Адмиралтейство въ первый же день множество повозокъ за щепами.

Въ это время государь халъ въ Адмиралтейство на своей одноколк, и когда сталъ възжать на узкій подъемный мостъ[48], то денщикъ его, стоявшій за одноколкою, увидалъ телгу со щепами, уже въхавшую на тотъ же мостъ съ другой стороны. Денщикъ сталъ кричать, чтобы возъ поворотилъ назадъ.

— Молчи! — сказалъ Петръ — и того-то ты не можешь разсудить, что повернуться возу уже невозможно, а легче намъ съ одноколкой поворотиться.

И, сойдя съ одноколки, вмст съ денщикомъ поворотилъ ее и далъ прохать возу. Съ этимъ возомъ халъ слуга одного корабельнаго секретаря, по имени Ларіонъ.

Черезъ нсколько дней случилось такъ, что Петръ повстрчался на томъ же мосту опять съ тмъ же Ларіономъ, хавшимъ также съ возомъ щепъ. А такъ какъ государь въхалъ на мостъ первый, а Ларіонъ только еще подъзжалъ къ мосту, то государь и кричалъ ему, чтобы онъ остановился. Но Ларіонъ, не обращая вниманія на крикъ государя, продолжалъ хать и загородилъ ему дорогу.