Angel Diaries (СИ)

Все таки несмотря на плащ, который согревал меня в сарае, но сейчас куда-то исчез, я продрогла, почувствовав себя не очень хорошо и вернулась в дормиторий, стоя возле раскаленного камина думала о разговоре с монахиней.

Сестра Репарата подойдя поближе обратила внимание, что я сильно бледна, а пальцы у меня посинели. Мне было приказано оставаться возле теплого очага, одна из сестер принесла мне после мою порцию еды, когда я отогревалась под тремя одеялами, укутанная внимательной сестрой Репаратой. Вскоре меня сморил сон, никто меня не будил, видимо сестры решили дать моему организму начать борьбу с простудой.

Проспала я весь день, а когда очнулась, то была уже ночь. Сестры спали, я с удивлением отметила, что место сестры Аннунциаты пустовало. Сестра Абра, которая должна была следить за камином уснула, учитывая ее преклонный возраст мне показалось это естественным. Огонь в камине практически погас, я бросилась кидать поленья, но вскоре поняла, что дрова закончились. Их запас хранился при входе в галерею, возле двери. Монахини показали мне, где они расположены, чтобы в случае необходимости я могла поддержать огонь или же развести его. Взяв достаточно дров я отправилась назад, проходя мимо входа в лазарет, где чуть не столкнулась с сестрой Аннунциатой. Она появилась неожиданно, в темноте коридора, от чего я вскрикнула и упустила свою ношу. Дерево с громким стуком упало на плиты, я стала быстро собирать дрова, на ощупь, смотря на сестру, та же стояла неестественно прямо, бледная, ее глаза были сфокусированы в одну точку.

- Сестра Аннунциата, ты меня сильно напугала, с тобой все в порядке? – я с беспокойством посмотрела на нее.

Губы монахини шевелились, но звука не было, затем наконец ее слова стали более четкими.

- Я свободна, я иду к нему, наконец-то, – она заметила меня, его рука вцепилась в мое плечо, она была очень холодной.

- К кому? – не поняла я.

- К Хосе, моему жениху, мы будем вместе. Это зелье, оно дало мне свободу, – девушка вытащила из складок одежды маленький пузырек с бесцветной жидкостью, от него исходил еле уловимый запах миндаля.

- Не смей брать! – услышала я громкий возглас, к нам приближалась сестра Одилия, ее лицо было перекошено от гнева. Она выхватила пузырек из бледных пальцев Аннунциаты и спрятала себе в рукав. Схватив, не совсем вменяемую мою собеседницу, сестра Одилия ее потащила по коридору, но перед тем, как скрыться она резко повернулась ко мне и четко произнесла, смотря прям в глаза:

- Не повторяй ее ошибку.

Вернулась я дрожа всем телом, с дровами, я чувствовала, что случилось нечто страшное. Бросив свою ношу на пол я забралась под одеяло, только я успела натянуть ткань до подбородка, как в комнату влетела сестра Доминика, она стала будить некоторых старших монахинь, что-то шепча им на ухо. Монахини стали быстро одеваться и выходить в коридор, я привстала на локте и спросила сестру Доминику, когда та находилась возле моей кровати:

- Что случилось?

- Горе случилось, но тебе сейчас лучше уснуть, дитя мое, – она накрыла меня получше одеялами и быстро покинула дормиторий.

На следующее утро я узнала о смерти сестры Аннунциаты, она выпила яд, ее пытались спасти в лазарете, но не смогли. Скончалась сестра ночью, как раз, когда я несла дрова. Яд который она выпила пах миндалем и им травили крыс, она украла его во время работы у сестры Терезы. Слушая все это, от достаточно болтливой сестры Жанны, я почувствовала, как будто земля уходит у меня из-под ног. Я сильно побледнела и привалилась к стене, решив, что я расстроена из-за этой новости Жанна помогла мне вернуться к моей кровати и позвала сестру Терезу, та осмотрела меня и объявила, что принесет настойку из мяты. Мать-настоятельница после смерти Аннунциаты приказала обыскать вещи недавно принявших постриг сестер и всех тех, должен был это сделать. Было очевидно – в монастыре не хотели этого повторения. Сестра Доминика расспросила меня о чем я говорила с покойной, в дормитории, я честно пересказала нашу беседу. После меня не оставляли уже одну, в лазарет тоже не отправляли работать, там теперь помогали сестре Терезе пара пожилых монахинь. Я же была направлена в библиотеку монастыря, к сестре Аурелии, перетирать книги от пыли и полки. Я не знала похоронят ли бедную сестру или просто отдадут тело родне, которая ее сюда упрятала, в любом случае все молились за спасение ее души, негласно был объявлен траур, сестры практически не общались друг с другом, у многих были задумчивые и заплаканные лица, если ее и осуждали, то не вслух.

Мать-настоятельница пригласила меня на беседу, после моего первого дня работы в библиотеке. Она была одна в кабинете, когда я постучавшись зашла туда. Выглядела Преподобная Мать бледной, уставшей и задумчивой, под глазами залегли темные круги, она указала мне на стул, напротив своего стола.

- Дитя мое, скоро подходит дата для пострига, но последние события указали мне на то, что следует лучше изучить все факты твоего желания его принять, – просто сказала аббатиса.