Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

О списке книг, что мне вручили во время отъезда, я уже упоминал. Повторюсь: с точки зрения начинающего автора это очень ценная штука. Можно сказать, что это был подарок номер один.

Подарок номер два, если я всё понял правильно, являлся символом того, что мы вместе с Алисой делали тогда. Фигурка ангела, керамическая, белого цвета – ангел держал в руках книгу, и, судя по всему, был серьёзно настроен на учёбу.

Подарок номер три оказался небольшой стальной флягой для коньяка. Алиса сказала мне, что она предназначалась для Каниса, но в силу того, что парень пропал, в силу того, что она не успела навестить его – так и осталась у неё …

Подарок номер четыре – книга Хулио Кортассара. «Игра в классики» и многое другое. Эту книгу также читал Канис, когда был в Рощино. Когда – был …

Пятый подарок – книга стихов Иосифа Бродского.

Будь я пафосным дятлом, то, наверное, сказал бы: «Ну, кто читал и Вник в Суть, тот меня поймёт». Но поскольку я не пафосное пернатое, то просто скажу, что после прочтения этих книг моё сознание слегка изменилось, и хочется верить, что в лучшую сторону.

И, разумеется, после таких подарков, на первый взгляд, как будто ничего не стоящих, я просто не могу говорить о человеке плохо. А после знакомства с Алисой Исаевой и обитателями форума «Маленького чуланчика на заднем дворе» я вообще не могу говорить о людях плохо.

Мы перебирали множество фотографий разных людей. Большинство из них самостоятельно отправилось на тот свет. Я смотрел на лица ребят и девчонок – симпатичные, мудрые лица. В моей голове восклицательным знаком стоял вопрос: почему, будучи красивыми и умными, ребята решили отправить себя на тот свет?

В те дни я понял, что универсального ответа на этот вопрос не существует, поскольку каждый случай уникален – подобно тому, как уникальны отпечатки пальцев или сетчатка глаза. Полагаю, что вопрос нужно ставить так: почему именно такой-то или такой-то покончил с собой? И чтобы ответить не него, необходимо учитывать все следы, оставленные человеком после себя. Это и записи в дневниках - если есть. Это мнения его друзей, родителей – и даже людей, случайно встретившихся самоубийце по пути. И то, картина будет неполной. К сожалению или счастью, мёртвые не разговаривают, но за них говорят следы.

Через некоторое время после таинственного исчезновения Дмитрия Ромкина из Рощинской «клиники» в мой почтовый ящик свалилась пачка писем. Какие-то из них были личными, и предназначались только для адресата. Некоторые – просто мысли, обращённые скорее к самому себе. Эти мысли на многое проливают свет. Возможно, то, что я размещаю их здесь, не очень правильно с точки зрения чужой тайны. Мне самому не доставляет особенного удовольствия цитировать то, что предназначалось только двум людям – и никому больше.

Но с другой стороны, я уверен в том, что люди имеют право знать, что именно двигало парнем по кличке Канис, когда в январе две тысячи четвёртого года он покончил с собой. Потому что на его месте может оказаться кто-то ещё, и этот кто-то может оказаться чьим-то сыном.

Я уверен в том, что некоторые мысли Каниса достойны того, чтобы знать их.

Я уверен в том, что эти мысли – ключ к пониманию.

- 4 -

МЫСЛИ КАНИСА

***

Вроде плохого никому ничего не делал … а если и получилось, то никак не хотел … и все равно нередко повторяю слова песенки «простите меня, если сможете, мне за мои дела достанется». Скорее по тому поводу, что мог, но не сделал. А это очень многое. У кого-то есть враги … для меня это странно. Откуда им взяться? Только знакомые, приятели, друзья. С разными чувствами.

***

Иногда размышляю в духе Екклесиаста … вроде и то суета, и это томление духа. Не очень-то приятное состояние … а не развеешь. Вот и приходится ждать того, что приходит, а потом - пока уйдет. Глупо, скажешь? Уметь бы по-другому, я бы горы перевернул, не то, что чувства.

***

Все же забавно … определяющая роль глубины погружения. В кино. Пять чувств. И эмоции. Минута - кошмар. Минута – самое счастливое из всех. Все опять же естественно. Знаешь, кажется нет ничего искусственного. Вернее, все одинаково. По равным частям пирога. Как ни крути. Остальное – ложь … я так хочу знать. Вернее быть уверенным. Ведь не обязательно истинно. Ведь если кто-то создал понятие относительности в нашем мире, значит, сам с ним плечом. Значит, самого гложет. Если только не … если только не выйти за понятие времени. Выйти за известные понятия. Это больше чем выучить новый язык.

Вряд ли вообще удачное сравнение. Как мало слов. Как мало памяти.

Я совсем не чувствую течение времени …

Иллюзии. Бегство от безопасности …

Пустые пачки от сигарет.

Секундная стрелка. Кап-кап.

И смерть.

Я знаю вечный покой длиной в мгновения. Вечность - это не бесконечность. Это не больше. Это место без. Там где забыто понятие времени.

Также как и пустота … не вакуум. Просто некому дать имя «пространство».

Семь тысяч дней … это правда?..

Я был другим? Это был я? Что общего?.. Что?

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука