Ангел пригляда

– Кто считает его виновным? – не меняя выражения лица, поинтересовался Гениус.

Дернулись было вверх несколько пугливых конечностей, раздался чей-то негодующий тенорок, но в следующий миг все накрыло градом восторгов и улюлюканья.

– Невиновен! – душно гремело под сводами. – Невиновен!

Леонард приятно осклабился. Диана строчила, покрывая пергамент ровными рядами слов, князь молчал, опустив глаза в пол. «Печальный демон, дух изгнанья…» – прошелестело в голове у Субботы.

Тут Леонард снова поднял вверх руку, призывая к тишине, и тишина наступила. Тишина была совершенно мертвая, только ерзал на своем железном стуле оправданный народным мнением Каин.

Медленно, словно нехотя, поднявшись и глядя только на Каина, князь возгласил:

– Подсудимый признан невиновным. Определен к дальнейшему отбытию жизненного срока по месту постоянного проживания.

– А что насчет работы? – уточнил Леонард. – По-прежнему на радио?

– Нет, – отвечал хилиарх сурово, – никакого ему радио, там и так дураков хватает. Выгнать к чертовой матери, пусть зарабатывает на жизнь честным трудом.

Тут же набежали двое в черном, ловко изъяли из недр стула ушлого Георгия Михайловича, так что он и бровью своей, круглой, твердой, повести не успел, и, пиная в зад, куда-то увлекли – надо думать, к дальнейшему отбытию жизненного срока. Другие двое черных, так неотличимые от первых, что, может, они самые и были, впаяли в стул нового мазурика.

Это оказался не старый еще человек, но с лицом настолько солидным, бородатым и обстоятельным, что в присутствии его хотелось встать и сделать что-то уважительное. Весь он был какой-то устойчивый, вызывающий доверие и расположение, чему способствовал и белый врачебный халат, и дорогие ботинки. И только обиженный вид и глаза беззащитной голубизны выдавали в нем отъявленного жулика.

Опять вышел вперед Леонард, опять было сказано о Радамантовом суде, Диана черканула на пергаменте, и заседание началось.

Из речи обвинителя стало ясно, что подсудимый был доктором, не оказал должной помощи пациенту, в результате чего тот благополучно скончался. Однако доктор с говорящей фамилией Лекарев напрочь отрицал свою вину.

– Как же так, коллеги? – гудел он натужливым басом, каким говорят девиантные подростки и влиятельные коммунисты. – Я не понимаю, на каком основании? Лечение было прописано согласно диагнозу, взгляните в медицинскую карту…

– Непременно взглянем, – успокоил его Леонард, щелкнул пальцами, и желтоватая растрепанная тетрадь оказалась у него в руках, поднесенная расторопной Дианой. При этом Лекарев побледнел ужасно: похоже, любого он мог ожидать, только не явления злополучной карты.

– Но как? – пробормотал он, едва обретя дар речи.

– Что? – Леонард поднял вверх левую бровь. – Вы небось думали, что карты нет уже на свете, уничтожена согласно инструкции. А известна ли вам старая пословица: «Улики не горят»?

– И не тонут, – неожиданно для себя самого вдруг вставил Суббота, поймав на себе одобрительный взгляд Леонарда.

– Именно, именно, – закивал тот, – очень точное замечание. Не горят, не тонут и не растворяются в серной кислоте. Ну, тэк-с, поглядим, что тут у нас.

Он раскрыл карту и с интересом в нее углубился: шуршал страницами, мекал, крякал, возвращался к началу, комментировал.

– Анализы… анализы… опять анализы… – оглушительно бормотал Леонард. – Многовато, конечно, ну, да что ж, каждый анализ денег стоит, а ведь клинике надо как-то выживать или нет, я вас спрашиваю? Вот еще анализы, еще… Ага, а вот и процедуры пошли… Гм-гм, весьма дорогостоящие, да уж… Но где же взять пациенту денег на лечение, я к вам обращаюсь, господа? Где взять – если он не олигарх и не сосет людскую кровь через заморские офшоры… Возможно, продать что-нибудь ненужное? Например, квартиру. Неплохая идея, да, неплохая… Все-таки что дороже – жизнь или квартира? Смешной вопрос, конечно, жизнь. Вот и наш пациент так полагал… Снова анализы, процедуры, анализы… А вот, кстати, и сбор денег на лечение в Интернете, зачем же сообществу оставаться в стороне, пусть раскошеливается… Далее опять анализы, процедуры, поддерживающая терапия… и блистательное завершение лечения – смерть!

Леонард шумно захлопнул карту, отбросил ее прочь и иронически поглядел на врача. Во взгляде этом не было осуждения, но врач сидел невыносимо бледный. Если бы поставить сейчас рядом его пациента, неизвестно, кто смотрелся бы большим покойником.

– Поздравляю вас, любезный, чистая… э-м-м… профессиональная работа, – одобрительно промычал Леонард, кивая подсудимому. – Высокий класс, да, примите мои поздравления… Однако позвольте спросить, скольких пациентов вы так уговорили?

Лекарев сидел молча, уставившись в пол, потом поднял мученические глаза на князя.

– Это ошибка, – сказал он горестно, – ужасная, нечеловеческая.

– Согласен, случай из рук вон, – закивал распорядитель, – но точно ли ошибка?

– Да, да, – в глазах врача зажглась отчаянная надежда. – Ошибка, клянусь вам всеми богами.