Ангел с Чёртова острова

– Намного лучше, – ответил папа, и я слегка успокоилась. Так бывает, когда он уверяет меня, что уколы – это совсем не больно и что в Норвегии больше никогда не будет войны. Я верю ему, потому что хочу верить. Гром больше не гремел, но дождь не прекратился, и лужица на полу возле входа все расползалась.

– А вот вы, например, знаете, что всех детей британской королевской семьи крестят водой из реки Иордан? – спросила я.

Мама покачала головой, а папа сказал:

– Я королями не особо интересуюсь.

– А знаете, кто дольше всех просидел на британском троне? – продолжала я.

– Королева Елизавета, – предположила мама.

– Почти, – согласилась я, – кстати, королева Елизавета родилась в среду, как и я, а все письма пишет перьевой ручкой, которую ей подарил отец. Но на британском троне дольше всех просидела королева Виктория [3]. Почти 64 года.

– Ух ты, долго! – удивился папа.

– С королевой Викторией вообще много чего интересного было. Например, ее родным языком был немецкий. Она начала изучать английский, лишь когда ей исполнилось три года. А вот я, например, почему ничего не знаю по-чешски, кроме одной песенки? – спросила я папу.

– Да я и сам чешского почти не знаю. Только несколько песен и стихи. – Он посмотрел на пламя и добавил: – Мои родители разговаривали дома на чешском, но мне хотелось в совершенстве освоить норвежский.

– Но ты же не стеснялся своих родителей? – уточнила я.

– Конечно, нет. – Папа посмотрел на меня.

– Ну и молодец. Жить и стесняться собственных родителей я бы не смогла, – сказала я и подумала: «Зато теперь стесняюсь тех, с кем живут мои родители». Впрочем, вслух я решила об этом не говорить.

– Еды нам надолго хватит. С голоду не умрем, – сказала мама, пытаясь улыбнуться одновременно мне и папе.

– Это хорошо, – согласился папа, – почти как раньше. Я на природе не ночевал с того раза, как мы катались на байдарках в Финнскугене. И сейчас понимаю, как сильно мне этого не хватало.

– Вот и мне тоже. – И мама улыбнулась папе, совсем как прежде, но потом ее лицо омрачилось. – Но, Бальтазар, знаешь, я переживаю из-за твоей ноги. Хорошо бы нам сегодня выбраться с этого острова.

– Ночь я вполне могу потерпеть. Бывало и хуже. Помнишь, я рассказывал, как в армии чуть насмерть не замерз, – успокоил нас папа с улыбкой, но такой натянутой, что мы с мамой поняли: папа привирает.

– Ты правда выдержишь? – спросила мама.

Он кивнул.

– Я перед сном приму еще таблетку, до утра хватит. А к утру какую-нибудь из лодок уж точно прибьет к острову.

– А если нет? – предположила мама, и папа на секунду задумался.

– Тогда построим плот, – решил он.

– Из чего?

– Ясное дело, из деревьев.

– По-твоему, мы справимся? У нас ни подходящего ножа, ни топора нет.

Папа вновь помедлил с ответом.

– Может, мы найдем на острове какие-нибудь инструменты. Во всяком случае, длинная веревка у нас уже есть.

Теперь задумалась мама, и прежде чем она успела ответить, папа добавил:

– Эмилия, сейчас лето. Здесь народа на лодках – тьма-тьмущая. И кто-нибудь наверняка завтра пристанет к нашему острову.

– Как я уже сказала, твои ожидания могут не оправдаться.

– Можно подать сигнал – надо только придумать способ. Повесим что-нибудь на дерево или разожжем на берегу огонь.

– Днем на огонь никто не обратит внимания, – отрезала мама.

– Да, тут ты права. Но как-нибудь мы отсюда выберемся. Не может быть, чтобы и завтра нам не повезло. – Произнося последнюю фразу, папа смотрел только на маму.

25

Перед сном папа принял еще таблетку, а мама проследила, чтобы мы легли на безопасном расстоянии от костра, там, куда не долетали искры. Она успокоилась, лишь когда папа объяснил, что даже если угли разгорятся, ветер задувает в пещеру так, что искры полетят в противоположном от нас направлении.

Улеглись мы полукругом, папа на матрасе, а мы с мамой развернули брезент и сложили его в несколько раз.

– Ну вот, тут мы будем спать, как две принцессы на горошине, – улыбнулась мама.

– Сказки – это для малышей, – сказала я, забравшись в спальник, но тут до меня дошло, что я забыла фотографию, и мне пришлось вылезти из мешка.

– Ты куда? – удивилась мама, но я молча подошла к рюкзаку и вытащила оттуда снимок.

– Ты привезла с собой наше свадебное фото? – спросила мама, когда я поставила снимок между нами и костром и снова залезла в спальный мешок.

– Я всегда вожу с собой эту фотографию, – ответила я.

– Другие дети больше любят изображения знаменитостей, – сказал папа с деланой веселостью.

– Другие дети видят своих родителей вместе не только на фотографии, – возразила я, но тотчас прикусила язык. У мамы стало такое лицо, какое бывало, когда она что-нибудь скажет, а я нахожу в интернете и демонстрирую ей доказательства ее неправоты. Папа отвел взгляд и посмотрел на вход в пещеру.

– Может, расскажете мне про вашу свадьбу? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как у семилетнего ребенка.

– Ты все и так знаешь, мы сто раз тебе рассказывали, – бесстрастно проговорила мама.