Ангел с Чёртова острова

Я провела в скаутском отряде одно-единственное лето – мне не нравилась форма, которую надо было носить девочкам, но я научилась поджаривать хлеб на палочке и разводить костер. Я оторвала несколько страниц от лежащей возле очага газеты и уложила бумагу, палочки и дрова так, как нас учили. На секунду я испугалась, что костер разжечь не получится, но потом напомнила себе, что главное – добиться нужной температуры, и тогда загорится все что угодно. А дерево загорается примерно при 300 градусах.

Костер я сложила на славу и даже отступила на шаг назад, чтобы полюбоваться своим творением. И тут я заметила, что мама с папой как-то чересчур тесно прижимаются друг к дружке. Сперва мне показалось, что они обнимаются, но потом я разглядела, что щеками они друг друга не касаются, а губы у них шевелятся.

– Вы чего это? – спросила я, но слегка не рассчитала, и голос мой прозвучал громче обычного.

Мама подскочила и, метнувшись к горелке, принялась прикручивать огонь.

– Да мы просто разговаривали, – ответил папа.

– А меня что, тут нету? – обиделась я.

– Почему же, есть, – сказала мама.

– И мне скоро уже одиннадцать, – продолжала я.

– Мы просто обсуждали, как нам выбраться с этого острова, – проговорил папа.

– После грозы надо будет опять обойти остров и поискать лодки, – добавила мама.

– Если ветер переменится, то лодки, вероятнее всего, вновь прибьет к берегу. Все будет хорошо. Все уладится, – пообещал папа.

– Ясно. Можно мне спички? – спросила я.

И лишь разжигая огонь, я заметила кое-что.

– Ой! – вырвалось у меня.

– Обожглась? – вскрикнула мама и бросилась ко мне.

Я покачала головой и показала на вырванную из газеты страницу.

– Это шведская газета трехдневной давности, – сказала я и показала на дату.

– А ведь она права, – сказала мама папе, будто тот и без нее не понял, о чем речь.

Они переглянулись, но промолчали, однако я и без слов все поняла.

– Значит, тут и правда кто-то был. Совсем недавно, – проговорила я.

23

– Три дня назад. Значит, в воскресенье, – посчитала мама, – что ж, люди проводят выходные на острове – летом это обычное дело.

Я взяла одну из бутылок с воткнутой в нее свечкой, зажгла свечу и обошла с ней пещеру. У самой дальней стены я обнаружила свернутый матрас, а возле него – две большие бутыли с водой и пакет с пустыми банками из-под консервов. В выемке на стене я заметила свернутое в рулон брезентовое полотнище, нож в ножнах и моток веревки.

Мама подошла ко мне и заглянула в пакет.

– Наверно, тут ночуют подростки. Банки старые – консервов в них не осталось, – сказала она.

Я вытащила несколько банок. Они в основном были из-под бобов, но попадались и те, в которых когда-то лежали сосиски и спагетти. Одно их объединяло: срок годности ни на одной из банок еще не истек.

– Возможно, их просто вымыли. Такое чувство, что открыли их совсем недавно, – проговорила я.

– Даже если и так – что с того? – мама пожала плечами и попыталась улыбнуться, но лишь растянула губы в подобии улыбки.

– Сегодня мне весь день казалось, будто за мной кто-то наблюдает, – сказала я.

– Тогда молния сверкнула – вот тебе и померещилось какое-то светлое пятно, – возразила мама.

– Но я слышала, как ветки трещат.

– Это лес. Тут полно животных.

– А вдруг это отшельник, – предположила я.

– Отшельник? – удивилась мама.

– Да. Папа рассказывал о нем в прошлый раз, когда мы тут ночевали.

– Это просто одна из его страшилок. Правда ведь, Бальтазар? – спросила мама.

Папа кивнул, но не сразу, и я засомневалась.

– Точно? – переспросила я.

Папа с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.

– Мне вообще надо было десять раз подумать, прежде чем рассказывать тебе о чем бы то ни было. Ты прямо как слон. Ничего не забываешь. А кстати, о слонах. Ты знала, что на самом деле слоны вовсе не боятся мышей? Тот, кто придумал эту старую байку, решил, что мышь способна забраться слону прямо в хобот. Но такого, ясное дело, не бывает. Однако слоны довольно часто боятся того, чего не могут увидеть. Например, когда мышь шуршит в траве. Тогда они порой начинают трубить, – сказал папа.

– Нечего мне зубы заговаривать, – перебила я его.

– Астрид, несколько лет назад ходили слухи, будто тут кто-то живет. Судя по всему, отшельник или затворник, потому что обычному человеку жить тут было бы невыносимо.

– Страшный? – спросила я.

– Послушай, это обычные слухи. Сплетни.

– А он убил кого-нибудь? – не отставала я.

Папа покачал головой.

– Как тебе только в голову это пришло? – спросил он. – Один человек рассказал мне, что этот отшельник родом из Югославии, но во время войны там погибли все его родственники. Он переехал в Швецию, но когда поселился здесь, понял, что жить рядом с другими людьми в обычном городе не сможет. Ни о каком убийстве и речи не было.

– Как ей только в голову пришло? – ехидно передразнила его мама. – Да ты сам масла в огонь подливаешь.

– Эмилия, ты же знаешь свою дочь. Она не уймется, пока не добьется ответа. Но война на Балканском полуострове закончилась пятнадцать лет назад. Как ты сама сказала, это просто страшилка.