Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Но теперь у нее не оставалось другого выбора, кроме как стать специалистом в этом вопросе. В то время как она шла к зданию своего нового офиса на Вилли-Брандт-штрассе, 1, индекс ДоуДжонса в Нью-Йорке худел на 20 % своей величины, а немного раньше на той же неделе акции ведущих компании индекса Никкеи в Токио потеряли четверть своей стоимости. После коллапса американского банка «Леман Бразерс» последствия обрушились и на Германию тоже. Финансовый кризис стал международным и угрожал разрушить западный капитализм. Некоторые предупреждали, что кризис этот может оказаться более глубоким, чем кризис 1930-х гг. Этого необходимо было избежать любой ценой. Меркель хотела остановить гниение; отсюда ее решительность. Она уже три года была у власти, но только теперь пришло время настоящего испытания. За несколько следующих дней она приобрела репутацию, которая позволила назвать ее самой влиятельной женщиной мира и вторым по влиятельности человеком после Барака Обамы. «Это было, так сказать, мое знакомство с совершенно новым для меня полем деятельности», – будет она вспоминать через несколько лет.

Когда она села в своем кабинете на шестом этаже за стол и посмотрела на карту, в ее голосе прозвучала решимость.

– Фрау Бауман, не могли бы вы… – сказала канцлер начальнице своей канцелярии, не завершив предложения. Беата Бауман руководила канцелярией Меркель с 1995 г., но канцлер по-прежнему настаивала на формальном стиле общения и всегда обращалась к своей доверенной советнице формально и по фамилии.

– Да, госпожа канцлер, – ответила фрау Бауман.

– Соедините меня с герром Штайнбрюком, пожалуйста, – сказала Меркель, бегло просматривая стопку бумаг. Необходимо было заручиться согласием Пеера Штайбрюка, пребывавшего в тот момент в Вашингтоне, на встрече финансовых министров стран Большой семерки, прежде чем приступать к реализации плана. Оставить министра финансов за бортом было бы по меньшей мере неосмотрительно. Ибо хотя отношения между партией Меркель (ХДС/ХСС) и ее младшим партнером по коалиции (СДПГ) никогда не были простыми, брак по расчету – дело непростое, и в нем всегда существует подозрение, что вторая сторона мыслит стратегически.

Политическая стратегия партии всегда действует на политика на подсознательном уровне, но в тот день было ощущение, что есть вещи и поважнее. Это отразилось в разговоре Меркель со Штайбрюком. Мы не знаем, что сказала канцлер своему социал-демократическому коллеге, но мы точно знаем, что он дал ей зеленый свет на проведение операции.

В обычных условиях в офисе канцлера царит бодрая и даже веселая атмосфера. Меркель любит пошутить и имитирует голоса (у нее, как это ни удивительно, дар подражать коллегам), но в тот вечер все было не так. Ее ждала работа, и ночь обещала быть длинной.

Этот сложнейший кризис начался за несколько месяцев до описываемого дня. Но Меркель, к раздражению коллег, ничего сразу не сделала – или, по крайней мере, не предприняла ничего решительного. Теперь пора было менять стратегию, и причиной этого стал крах немецкого ипотечного оператора Hypo Real Estate Holding AG, второй на тот момент по величине компании страны по аренде недвижимости. Всего год назад Меркель отказалась использовать для разрешения этого кризиса государственные средства и твердо озвучила неолиберальный постулат о том, что «осуществление экспансионистской фискальной политики может оказаться ненужной и дорогостоящей авантюрой». Теперь она изменила свое мнение.

Меркель избирали как консерватора и сторонника свободного предпринимательства. Теперь же она, кажется, изменила свои убеждения и обрушилась с нападками на страны, которые слишком распустили свои рынки и банкиров. «Печально, но в Великобритании и США они при поддержке своих правительств отказались от добровольного регулирования. Я решительно считаю, что мы должны воспользоваться недавним кризисом и сделать необходимые выводы».

Реализацию именно этого пакета она начала в тот вечер. Одним росчерком пера Hypo Real Estate был выкуплен, и правительство приобрело крупные пакеты акций во всех ведущих банках. Не все финансовые институты рады были видеть национализацию своих активов, и следующие шаги Меркель – запрет на бонусы для банков, получающих государственную помощь, и дальнейшее ограничение жалования управляющих до 500 000 евро – позволяли предположить, что фрау Меркель более радикальна, чем любой из предыдущих канцлеров. В добавление к этому, две недели спустя правительство добилось поддержки для пакета финансового стимулирования в размере 50 млрд евро. Как признала сама Меркель в интервью газете «Бильд» 11 марта 2009 г., банковский кризис вынудил ее «переступить границы и делать вещи, которые она в других обстоятельствах делать бы не стала». Ее девизом был прагматизм, а не политическая философия.