Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Кстати, о поэте Василии Жуковском. Он ведь тоже многое переосмыслил на излете своей жизни и в молодости, и в апогее славы, поэт подобно многим другим талантам полагал, что вдохновение имеет божественное происхождение. А вот в конце жизни он в этом стал сомневаться, ему небезосновательно стало казаться, что источник вдохновения может иметь противоположное происхождение. Что поэзия «нас часто гибельным образом обманывает на счет нас самих, и часто, часто мы ее светлую радугу, привидение ничтожное и быстро исчезающее, принимаем за твердый мост, ведущий с земли на небо. Под старость я не рассорился с поэзией, но не в ней вся правда; она только земная, блестящая риза правды». И еще: «…лгать себе не хочется. В поэтической жизни, сколь бы она ни имела блестящего, именно поэтому много лжи… и эта ложь теряет весь свой мишурный блеск, когда поднесешь к ней (рано или поздно) лампаду христианства»[308].

Ф. М. Достоевский (1821–1881), придя в себя после кровотечения из легких (лопнула артерия), потребовал: «Немедленно священника!»; после исповеди и Причастия он совершенно успокоился, благодарил жену за прожитые вместе годы, благословил детей, тихо спал всю ночь, утром сам продиктовал для газет бюллетень о своей болезни; через три часа его не стало. Он скончался в один календарный день с Пушкиным, которому поклонялся, и так же, как лицо поэта, его лицо казалось одухотворенным и прекрасным; заря иной лучшей жизни как будто бросала на него свой отблеск.

В. В. Розанов (1856–1919) незадолго до кончины пережил великое горе, потеряв сына, и принял эту скорбь как расплату за некоторые свои сочинения. В болезни он со всеми примирился, всех благодарил, просил прощения, соборовался, несколько раз исповедовался и причащался; в предсмертных письмах он называл себя «хрюнда, хрюнда, хрюнда», а подписывался «Васька дурак Розанов». Умирал тихо и спокойно, не метался, не стонал, т. к. на голову положили плат от раки преподобного Сергия. «Отчего вокруг меня такая радость, скажите? со мной происходят действительно чудеса…» – проговорил он в самый момент кончины; по лицу его разлилась удивительная улыбка, вспоминает дочь, какое-то прямо сияние, и он испустил дух. Отпевали Розанова священник Соловьев, отец Павел Флоренский и архимандрит Иларион, будущий архиепископ, священномученик.

Да, даже у самых гениальных писателей и поэтов были свои падения и подъемы, свои слабости и их преодоления, свои заблуждения и обретения истины, свои метания и восстановление душевного покоя. У одних литературных гениев было топтание на месте иди даже движение вспять. У других был ярко выраженный вектор движения к Истине, и конечной точкой этого движения были предсмертные дни и часы, когда говорилось или писалось самое главное. Священник Николай Булгаков пишет о трех гениях русской литературы XIX века, у которых был четкий вектор движения к Истине: «И Пушкин, и Гоголь, и Достоевский, придя к годам зрелости, обогащенные падениями, страданиями, раздумьями, покаянием, трудами молитвы, пришли к единому – иногда слово в слово совпадающему – выводу: только по закону Христову построенная жизнь может быть жизнью истинной. И не потому на Руси больше было страданий и невзгод, что она хуже других стран, а потому, что она хуже всего для диавола, потому что она ближе других приняла в душу Христа, Его Крест и Его Воскресение»[309].

Вывод из моих рассуждений таков: читайте прежде биографии писателей и поэтов, а потом уже решайте, читать или не читать их книги. И всегда помните слова Спасителя: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7:18). А когда читаете биографию, обязательно обращайте внимание, какими были последние слова земного творчества писателя. Если это слова богохульные или вопли отчаяния, то лучше не читать. Книги таких «гениев» – неразбавленная цикута.

Если это были слова покаяния, то творчество такого писателя может быть интересно с точки зрения понимания того, как шла незримая брань между писателем и его «куратором». Нам это должно быть не только интересно, но и полезно. Ибо в наш безбожный век все мы в той или иной мере оказываемся зависимыми от этих «кураторов». И нам есть чему поучиться у таких писателей, в том числе на их ошибках. Это мои размышления, отнюдь не претендующие на абсолютную истину, адресованные читателям.

А что сказать писателям? Можно напомнить крылатую фразу: «Если можешь не писать – не пиши» (по поводу ее авторства идут споры: называют Чехова, Толстого и даже Рильке). Ну, а если не можешь не писать? А если у тебя талант от Бога, а таланты, как мы знаем из Евангелия, следует приумножать?