Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Наконец, нам говорят о том, что литература формирует нравственность, отвечает на вопрос «что такое хорошо и что такое плохо». Но тут в романах, повестях, рассказах, поэмах и стихах порой возникает полная неразбериха. Даже в рамках одного произведениях герои спорят о том, что «такое хорошо и что такое плохо». Не могут договориться, ругаются, начинают ненавидеть друг друга, иногда даже такие истории кончаются убийствами. Уже не приходится говорить о том, что в вопросах этики одни писатели опровергают других. Например, Д. И. Писарев утверждал, что книги всех писателей, которые ему предшествовали (включая А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя) следует отправить на помойку. Примерно так же рассуждали некоторые советские писатели в отношении писателей дореволюционной эпохи. Для пролетарского писателя незыблемым принципом было: «нравственно всё, что служит делу революции (строительства социализма)». В общем, размытость критериев приводила к релятивизму нравственности. Многие писатели прикрывались формулой древнегреческого философа Протагора «Человек – мера всех вещей». Она трактовалась и таким образом: «Человек сам определяет нормы нравственности». Но это была лукавая формула, поскольку человек всегда был и остается величиной непостоянной, иногда опускаясь до уровня животного. Учебники по литературе не очень-то погружают ученика или студента в осмысление того, «что такое хорошо и что такое плохо». С точки зрения Родиона Раскольникова из романа «Преступление и наказание», убийство им старухи-процентщицы – поступок положительный, даже нравственный. Ведь тем самым он освободил общество еще от одного вампира-ростовщика и сделал его хотя бы чуть-чуть более справедливым и счастливым. А с точки зрения некоторых других героев, это нарушение шестой заповеди «Не убий!», что является смертным грехом. И т. п.

И боюсь предположить, что ответы на вопросы о назначении литературы оказываются «за кадром» не только учебников, но также сознания учителей и преподавателей. По самой простой причине: ведь большая часть учителей и преподавателей сами учились по таким же учебникам.

Еще недавно вопрос «Зачем нужна литература?» казался дурацким. А сегодня, оказывается, на верхних этажах власти (особенно – по части образования и науки) многие «умные дяди» (и не менее «умные тети») приходят к выводу, что литература не очень-то нужна молодому поколению. Что надо готовить его к жизни в «цифровом мире», вырабатывать у молодежи «компетенции», повышать ее «креативность» и «коммуникативность», а также многое другое, что выражается с помощью слов явно не русского происхождения. Я не буду подробно останавливаться на вопросе о том, как идет наступление на преподавание литературы и статус этого предмета в школе. Достаточно отметить, что в «нулевые» годы в школе отменили выпускное сочинение по литературе, правда, в нынешнем десятилетии вновь восстановили. Но экзамен по литературе в виде «угадайки» ЕГЭ, который стал единственной формой аттестации выпускников школ по основным предметам с 2009 года, остался. И существенных изменений за десятилетие не претерпел.

Всё чаще встречаю оценки русской литературы, которые отличаются от привычных стереотипов. Последние сводятся к тому, что, мол, русская художественная литература – наша гордость, «наше всё». Мол, во многих вопросах России и отставала, и отстает от Запада, а вот в области литературы мы «впереди планеты всей».

Альтернативные мнения о русской литературе сводятся к тому, что такая литература в своей массе (за редкими исключениями) может порождать (и порождает) у читателя пессимизм. А причина такого пессимизма – в отсутствии положительных героев. Такие герои в России всегда были и есть. И литераторы необъективны и несправедливы по отношению к России, когда они всё внимание концентрируют только на отрицательных героях. Мол, литераторы похожи на навозных мух, которые кружат над навозными кучами и помойками. А им следовало бы уподобляться пчелам, которые летают с цветка на цветок и собирают мед.