Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Но и это, оказывается, еще не финиш. В XXI веке появляется поколение романов, в которых под любовью понимается даже не то, что обозначает греческое слово «эрос» (чувственные, плотские отношения между мужчиной и женщиной). В них описываются различные сексуальные извращения. Очевидно, такие романы пишутся под диктовку того существа, которое сподвигло жителей Содома к массовому разврату, что для них, как известно, кончилось страшным наказанием. Короче говоря, изначальное библейское слово «любовь» прошло несколько «редактур», и к сегодняшнему дню оно почти окончательно уничтожено. Виктор Тростников пишет по поводу эволюции «культурного» понимания любви: «Сегодня лирико-романтическую эпоху европейской культуры можно считать завершившейся. Любой обман рано или поздно разоблачается. Так долго бывшая предметом поклонения половая любовь, наконец, предстала общественному сознанию тем, чем она всегда и была – «сексом», который теперь и бросилась воспевать массовая культура»[141].

О «бес-духовной» литературе

Французское, с латинского языка взятое, название «литература» не имеет для русского ума силы нашего – «словесность», потому что происходит от имени litterae (письмена или буквы), а не от имени «слово». На что нам чужое, когда у нас есть свое? Какое чудовищное понижение смысла и какой удар по образному мышлению! Подобно, если Благодать заменить буквой закона.

Александр Семенович Шишков русский писатель, литературовед, военный и государственный деятель, адмирал

У коммунистов тоже была «духовность»

Точно так же художественная литература внесла свой вклад в искажение слова «духовный». Как это ни парадоксально, но в СССР, где господствующей идеологией был атеизм, писатели постоянно использовали слово «духовный». Более того, КПСС ставила перед советской литературой задачу внесения своего вклада в «духовное развитие» общества. Вот образчик подобного рода (фрагмент из записки Отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах развития современной советской литературы» от 27 июля 1956 года): «Постановления ЦК партии по идеологическим вопросам были направлены против мелкобуржуазных, эстетских влияний в искусстве, против отрыва литературы и искусства от жизни народа. Они сыграли положительную, мобилизующую роль в развитии всей духовной жизни общества (курсив мой – В. К.), что отмечают многие писатели»[142].

В христианстве «духовным» называется то, что освящено Духом Святым: «духовный человек», «духовный мир», «духовная жизнь», «духовная литература», «духовное озарение», «духовные дары» и т. п. Очевидно, партийные идеологи, которые составляли документы, подобные приведенному выше, были атеистами и никакого Духа Святого в виду не имели. Смысл слов «духовный», «духовность» в советское время был полностью извращен. В. К. Романченко пишет: «Духовное, в понятиях плотских людей, – это театр, музыка, мирские книги. Жалкая это духовность, тьма, рядящаяся в свет»[143].

Советские работники культуры и идеологического фронта под «духовной жизнью общества» имели в виду те виды творчества, которые не связаны с производством материальных благ, – то, что принято было называть нематериальной культурой. Не исключаю, что использование слова «духовный» советскими государственными и партийными работниками было «оговоркой по Фрейду». Может быть, слово «духовный» применительно к литературному творчеству писателей-атеистов означает, что источником их вдохновения являются духи? Те самые духи, которые в христианской литературе принято называть «падшими», «злыми», «инфернальными» и т. п. Сегодня, по прошествии почти трех десятилетий после развала Советского Союза, мы всё более убеждаемся, что советская литература (да и вся культура) действительно не была «бездуховной». Ее можно смело назвать «бес-духовной». Не следует думать, что культура Запада в этом смысле отличается от советской. Значительную часть своей «бес-духовности» наша литература заимствовала именно у «цивилизованного» Запада.

Искусство – от слова «искус»