Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Наверное, еще большее влияние на души российской творческой интеллигенции оказал немецкий писатель Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832). Особенно большой популярностью и у публики, и у писательской братии в России пользовались два произведения Гёте – «Страдания юного Вертера» и «Фауст». «Нашим современникам, читавшим “Страдания юного Вертера”, – пишет Ю. Воробьевский, – трудно поверить, что в свое время этот роман, заканчивающийся самоубийством героя, получил невероятную славу… Увы, хотя Карамзин написал, что “Злощастный Вертер не закон”, роман породил целую серию русских подражаний и в литературе, и в жизни»[236]. Прошло совсем немного времени с момента появления на свет «Юного Вертера» Гёте (первое издание – 1774), как у нас появляется российская версия под названием «Российский Вертер». Герой российской версии – безмерно увлеченный романом Гёте молодой человек «пылкого сложения, чувствительного сердца» – добровольно уходит из жизни. Причем сам автор книги, повторяя судьбу литературных героев, совершил самоубийство вскоре после написания повести. А кто же автор? – Сушков Михаил Васильевич, начинающий и весьма талантливый поэт-переводчик. А жизнь его оборвалась в возрасте… 17 лет! Вот что читаем об этой эпидемии самоубийств, индуцированной «Юным Вертером», в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «На современников же, на молодежь, увидевшую, как в зеркале, отражение своих дум и тревог, роман не мог не подействовать потрясающим образом… Среди сродных Вертеру, измученных рефлексией неудачников стали учащаться случаи самоубийства, иногда с гётевским романом в руках. Увлечение переходило в настоящую эпидемию, furor Wertherinus»[237]. Как пишет Ю. Воробьевский, «Гёте писал, что сам подумывал о самоубийстве. Но руки на себя наложил его литературный герой. Сколько юных вертеров пойдут потом по страшному пути в реальной жизни! Этой жертвой Гёте как бы откупился от ада. На время»[238].

Еще более знаменитое произведение Гёте – «Фауст» (над этой пьесой писатель трудился с 1774 по 1831 год). О Гёте и «Фаусте» написаны сотни книг, тысячи статей, сняты фильмы, герои «Фауста» изображены на картинах и даже в скульптурах. Опять-таки литературный романтик Гёте (как и Байрон) реабилитирует зло. В данном случае – демона (Мефистофеля) и его слугу (доктора Фауста). По крайней мере, у этих «героев» имеются положительные качества, которые порождают даже некоторые симпатии со стороны читателя. Православный писатель Юрий Воробьевский пишет по поводу «Фауста»: «Да, не очень привычный для времен Гёте образ демона. Знаменитый поэт явно приукрасил бесяру. Но самое главное, изобразил его – ни больше, ни меньше – служителем Бога. Бог не только терпит, но и утверждает злой замысел Мефистофеля. Он даже сознается в некоторой привязанности к Дьяволу. “К таким, как ты, вражду не ведал я” […] Да, Гёте как будто выполнял “пиаровскую” акцию. Если предположить, что это так, то ее заказчиком был сам ад»[239].

Но, наверное, наиболее откровенно немецкий писатель свою антипатию по отношению к христианству продемонстрировал в поэме «Коринфский гость». Архимандрит Рафаил (Карелин) пишет об этом произведении Гёте: «…там он писал, что христианство уничтожило любовь и дружбу между людьми, что смерть Христа была началом потока крови. Язычество вызывало у него восторг, как истинная красота и человечность. Поэма “Коринфский гость” заканчивалась призывом – “к нашим древним полетим богам”»[240]. А как иначе? Ведь Гёте был масоном-розенкрейцером, причем особой тайны из этого он не делал. А кому служили масоны и розенкрейцеры, мы с вами хорошо знаем. «Гёте заслужил похвалу от Энгельса не за свои труды по естествознанию или за художественные произведения, а за то, что слово “Бог” было для него непереносимо и вызывало нечто вроде психической аллергии. Существует мнение, что главное произведение Гёте “Фауст”, которое он писал в течение всей жизни, является сборником мистерий розенкрейцеров или, по крайней мере, вариациями на эту тему»[241].

Но что самое удивительное – немецким писателем и его творением восхищалась российская интеллигенция, многие писатели и поэты стремились подражать Гёте. На рубеже XIX–XX веков культ Гёте, доктора Фауста, Мефистофеля вновь взлетел. Литературе и искусству «серебряного века» такие «герои» были очень нужны. В 1899 году весь культурный мир отмечал 150-летие со дня рождения Гёте. Россия также праздновала эту юбилейную дату: «Зыбкий демон утвердился в мраморе каббалиста Антокольского. Громовым хохотом Шаляпина полетел под сводами Большого театра: “Люди гибнут за металл. Сатана там правит бал…” Но главное – уже позже – сделал для него Михаил Булгаков (написал роман «Мастер и Маргарита». – В. К.)»[242].