Ангелы-хранители

Отсмеявшись и придя в себя, Трэвис, к своему удивлению, обнаружил, что обнимает Нору, а ее голова лежит у него на плече. Таких тесных физических контактов они еще ни разу себе не позволяли. От волос Норы веяло чистотой и свежестью. Трэвис чувствовал исходящее от нее тепло. Его охватило безумное желание. Он решил, что, как только Нора уберет голову с его плеча, он непременно ее поцелует. Уже через секунду Нора подняла на него глаза, и Трэвис сделал то, что собирался сделать, – поцеловал Нору, и она ответила на его поцелуй. Секунду-другую Нора, похоже, не до конца понимала, что происходит и что все это значит: поцелуй поначалу был ничего не значащим, нежным и вполне невинным – не страстным, а скорее дружеским. Но затем ее губы стали мягче, дыхание – прерывистым. Нора сжала руку Трэвиса и с глухим стоном притянула его к себе. Звук собственного голоса привел ее в чувство. Девушка напряглась, осознав наконец, что находится в объятиях мужчины. Ее прекрасные глаза распахнулись от удивления и страха. Трэвис тотчас же отпрянул, инстинктивно догадавшись, что еще не время и сейчас не самый подходящий момент. Когда они займутся любовью, все должно быть сделано правильно, без сомнений и колебаний, ведь они навсегда запомнят свой первый раз, и воспоминания эти, яркие и радостные, по прошествии многих лет будут согревать душу. И хотя время для общих планов на будущее и торжественных клятв еще не пришло, Трэвис ни секунды не сомневался, что они с Норой Девон пойдут по жизни рука об руку. Более того, Трэвис интуитивно понял это уже несколько дней назад.

После минутной неловкости, когда оба мучительно решали для себя, стоит ли обсуждать внезапный переход их отношений на новый этап, Нора нарушила молчание:

– Он все еще стоит у окна.

Эйнштейн, прижавшись кожаным носом к стеклу, упорно смотрел в ночь.

– Неужели он сказал правду? – задумчиво произнесла Нора. – Неужели из лаборатории убежало еще одно существо, причем настолько причудливое?

– Если им удалось вывести такую умную собаку, то, полагаю, они вполне могли создать еще более необычное существо. В тот день в каньоне действительно кто-то был.

– Но Эйнштейну абсолютно ничего не грозит. Ведь ты увез его далеко на север.

– Ничего не грозит, – согласился Трэвис. – Эйнштейн навряд ли понимает, как далеко мы уехали от того места, где я его нашел. Кто бы там ни был в тот день в каньоне, теперь он не сможет выследить собаку. Хотя могу поклясться, люди из лаборатории землю носом роют, чтобы найти Эйнштейна. Что меня больше всего и волнует. Впрочем, и Эйнштейна тоже. Не зря же он на людях строит из себя глупую собачонку, демонстрируя свой интеллект только мне, ну а теперь и тебе. Он не хочет туда возвращаться.

– А если они его найдут… – неуверенно начала Нора.

– Не найдут.

– Но если все-таки найдут, что тогда?

– Я ни за что его не отдам. Ни за что, – твердо заявил Трэвис.

8

К одиннадцати часам вечера люди из службы коронера уже увезли из Бордо-Ридж обезглавленное тело помощника шерифа Портера и изувеченный труп прораба строительной фирмы. Для репортеров, толпившихся у полицейского оцепления, была разработана специальная легенда, и они, похоже, купились: они задали все имеющиеся вопросы, отщелкали несколько сотен снимков и отсняли несколько тысяч футов видеопленки, которые урежут до ста секунд, чтобы показать в завтрашних выпусках теленовостей. В наш век массовых убийств и терроризма две жертвы заслуживали не более двух минут эфирного времени: десять секунд на вступление, сто секунд на отснятый материал и секунд десять на показ скорбных лиц красиво причесанных ведущих, с тем чтобы сразу перейти к освещению конкурса бикини и слета владельцев автомобилей «эдсел» или к интервью с человеком, утверждавшим, будто он видел космический корабль инопланетян в форме золотого бисквита «твинки». Итак, репортеры отчалили, так же как и эксперты-криминалисты, помощники шерифа в форме и агенты АНБ, за исключением Клиффа Сомса.

Облака скрыли щербатую луну. Прожекторы уже успели убрать, и единственным источником света остались передние фары полицейского автомобиля Уолта. Уолт сел за руль, развернулся и направил свет фар на припаркованный в конце разрытой улицы служебный седан АНБ, чтобы Лему с Клиффом не пришлось возиться в темноте. Окутанные мраком каркасы недостроенных домов, оказавшихся за пределами лучей света, напоминали окаменевшие скелеты доисторических рептилий.

Пока они шли к машине, Лем чувствовал себя вполне прилично, насколько это было возможно с учетом сложившихся обстоятельств. Уолт обещал не вмешиваться в расследование федеральных властей. Конечно, Лем грубо нарушил множество правил, в том числе подписку о неразглашении, раскрыв подробности проекта «Франциск», но Уолт наверняка будет держать язык за зубами. Крышка ящика Пандоры по-прежнему оставалась закрытой, быть может, чуть сдвинулась, но пока на месте.