Ангелы на кончике иглы

— Просто взял прочитать, — сразу сказал Полищук, подумав, что лучше предложить из двух зол меньшее. — Поставим вопрос на партбюро, товарищи решат.

— Тогда включите вопрос о коммунисте Раппопорте в повестку дня.

Степан Трофимович внимательно посмотрел на Полищука, пытаясь прочесть эффект от слова «Раппопорт», но Полищук повернулся и пошел к двери.

Из своего кабинета Лев позвонил Якову Марковичу.

— В комнате есть кто-нибудь, кроме вас?

— Ага.

— Тогда просто слушайте. Ягубов знает, кто взял верстку. Во избежание неприятностей немедленно отнесите ее Кашину. Скажите, что ее нужно передать Игорю Иванычу. Поняли?

— Значит, ничего-таки не вышло?

Но в трубке уже звучали короткие гудки. Яков Маркович мрачно оглядел сидящих рядом с ним Ивлева, Закоморного и Надежду, которая не дождалась, пока Слава к ней заглянет, и забрела к Якову Марковичу.

— Все логично, ребята! — Ивлев встал. — Это следовало предположить. Волобуева мы недооценили. Он — ягубовский сторожевой пес.

— Вот раньше были цензоры!.. — мечтательно произнес Максим, пустив кольцо дыма. — Гончаров, Тютчев, Aксаков, Лажечников… Интеллигенты! Но в данном случае, братья, вы сами виноваты!

— Интересно! — промолвил Яков Маркович.

— Есть такое полезное существо богомол, — Закаморный говорил красиво, поглядывая на Надю и вдохновляясь. — Он ловит насекомых. Зрение его устроено так, что он насекомых не видит, если они не шевелятся или ползут медленно. Раздражение зрительного нерва наступает, когда объект промелькнет быстро. Тут богомол и хватает! Уполномоченный Главлита тоже замечает резкое движение. А если мелкими вкраплениями много раз, то для умного читателя можно написать даже антисоветчину.

— Эзоп ты наш! — Ивлев хлопнул его по плечу. — Представь себе: идут строчки, в которых ничего нет, кроме повторяющегося «ура!». Если раз уберешь восклицательный знак, богомол вздрогнет. И цап!

— Все гораздо проще, — Раппопорт потер спину. — Степан Трофимыч хочет заживо похоронить Макарцева. Для этого нужно доказать, что сейчас «Трудовая правда» стала более удобной для руководства. Макарцев сделал газету серой, Ягубов делает ее коричневой. В лагере, дети, я выпекал газету для зеков, которые мечтали стать свободными. А теперь я выпускаю газету для читателей, вполне довольных тем, что они сидят за колючей проволокой. Ягубов с автоматом — на вышке.

— Не расстраивайтесь, Яков Маркыч, — Надя погладила его кончиками пальцев по плечу. — У вас желудок заболит.

— Как всегда, женщина права, — засопев, согласился Тавров. — По домам, чекисты!

В коридоре Надю окликнул Кашин. Он тихо спросил ее о чем-то, она ответила и вернулась к компании, а Кашин прошел мимо.

— Чего он? — спросил Ивлев.

— Выяснил, что у меня день рождения. Спросил, почему его не приглашаю.

— Забавненько, — протянул Максим. — Его-то как раз не хватало!

Он выразительно постучал согнутым пальцем по стенке.

— Что ты ответила?

— Сказала, буду справлять в ресторане.

— В каком?

— Это надо знать ему, а не тебе. Ты, если захочешь, придешь ко мне домой. А он съездит к черту на кулички…

— Сироткина — умница, — заявил Тавров и, посмотрев на Ивлева, прибавил. — Некоторые этого не ценят.

Вячеслав пропустил замечание мимо ушей. В лифте Надежда просунула руку в карман Ивлеву, он в кармане сжал ее руку в своей. На лестничной клетке им встретился Степан Трофимович. Замредактора сделал вид, что ничуть не удивлен этой ночной компании, а так и должно быть. Он и не сомневался, что именно они ждали появления статьи. В чем-чем, а уж в людях он разбирался. Ягубов прошел мимо, чуть наклонив голову, и заглянул в комнату с надписью «Уполномоченный Главлита». Волобуев поднялся ему навстречу.

— Спасибо, Делез, — Степан Трофимович крепко потряс его руку. — Я твой должник.

— Да что там, чепуха…

Совершив этот краткий дружеский акт, Ягубов ушел так же быстро, как появился.

49. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Долговязая, чуть косолапящая Катя и юркая полненькая Люся, Надины школьные подруги, бегали с тарелками из кухни в комнату, а гости слонялись, перебрасываясь репликами. Все приехали прямо из редакции, голодные, и ворчали на тех, кто опаздывает. Чтобы побольше наготовить, Сироткина осталась дома. Катя и Люся самоотверженно помогали ей с утра. Генерал Сироткин обещал прийти домой не раньше часу ночи. Лифтеру было приказано пропускать гостей. Надежда обещала обеспечить подругам достаточное количество мужчин, но пока что выбор был небольшой.

— А Слава будет, Надь? — без посторонних ушей спросила Люся, несмотря на запрет упоминать это имя.

— Ну что привязалась! — Катя кинулась защищать ее. — Кажется, тебе объяснили…

— А чего я такого спросила? Мне хочется посмотреть, кому это наша независимая Надька все-таки уступила… Он красивый?