Ангелы не падают

Он говорил со знанием дела, как будто всю жизнь провел не в трейлере своих родителей, а на ведущих сценах Манхэттена. Я не успел ответить ему. Он быстро сделал последнюю затяжку, выбросил сигарету и ушел, демонстративно не попрощавшись со мной. Он остался таким же высокомерным засранцем, каким был все наше детство.

— Не обращай внимания! — поспешила успокоить меня Лейла, — Он просто завидует тебе. Ты и правда большая звезда теперь. Даже поверить трудно! Видел наше выступление?

— Да.

— Ну и как тебе? — она была так воодушевлена возможностью услышать мое мнение, а мне совершенно нечем было ее порадовать.

— Нормально, — только нашелся, что ответить, я.

— Торопишься?

— Не то чтобы, — мне в самом деле совершенно не хотелось возвращаться в одиночество мотеля и снова погружаться в разбор семейных отношений.

— Пойдем, может, посидим где-нибудь? — Лейла широко улыбнулась. — Поболтаем! Столько лет не виделись! Ты прямо другим человеком стал.

— Ты знаешь, где тут можно нормально посидеть?

— Ну, — протянула она. — Не так, наверное, как в Нью-Йорке, но есть одно место. Вроде, приличный ресторанчик.

Казалось, ей обязательно надо было постоянно подчеркивать мою принадлежность к обществу Нью-Йорка. Лейла быстро накинула потрепанное пальто с меховым воротником, и мы поехали в ресторан «У Оуэна», небольшой, тихий, очень традиционный для любого американского городка.

Мы заказали по стейку, Лейла — прожаренный, я — с кровью, и бутылку вина. Лейла наслаждалась своей едой, а я давно не ел ничего более отвратительного. И дело было даже не в том, что мне тоже принесли полностью прожаренный кусок мяса. Просто он был откровенно не вкусный, плохо приправленный и сухой. Я отрезал пару кусочков и не стал доедать. А вот вино было местное и очень не плохое. Я выпил один бокал, так как был за рулем, все остальное досталось Лейле, и она к концу ужина здорово разговорилась. Весь вечер мы болтали, то о цирке, то о жизни в Нью-Йорке. Подруга моего детства задавала много самых разных вопросов. Она говорила, что не раз смотрела шоу «Феникса» на ютюбе и мечтала попасть на живое выступления. Чем больше вина выпивала Лейла, тем откровеннее становились ее речи.

— Ты уже знаешь про отца? — неожиданно спросила она в полной уверенности, что ответ будет утвердительным.

— Что именно? — я заволновался.

Папа сильно сдал, это было заметно, но что такого я должен был знать?

— Про его болезнь, — пояснила Лейла немного виновато, как будто влезла, совершенно того не желая, не в свое дело.

— Что с ним?

— У него рак, Нил, — голос ее дрогнул и стал очень тихим. — Как же… Тебе что никто не сказал…

— Давно?

— Да… Легкие. Он же курил всегда, как паровоз…

Кашель папы меня обеспокоил, едва я услышал его, но сейчас что-то оборвалось внутри и часть моего мира рухнула. Я молчал, уставившись на дно бокала, в котором еще оставалось немного вина. Лейла буквально расстреляла меня этой новостью, но умирать было еще рано.

— Он был у врача, — продолжала она очень осторожно, — Еще прошлой осенью… Все очень запущено и плохо, на самом деле, но он не хочет лечиться, да и денег таких у них нет… Я подумала, может, ты поможешь, Нил… Все стоит очень дорого, это лечение и терапия…

— Я ничего не знал.

— Ты виделся с ними?

— Да. Сегодня.

— Мне очень жаль, Нил… — Лейла накрыла своей ладонью мою. — Он все еще злится на тебя, да?

— Почему мне никто не сообщил, никто не позвонил?

— Наверное, никто не знает, как связаться с тобой…

Она так это сказала, как будто я был недосягаем для современных средств связи, как будто я летал на таких высотах, куда не дозвониться артистам бродячего цирка.

— У мамы же есть мой номер…

Некоторое время мы сидели в тишине. Я не мог поверить в то, что только что узнал. У меня были деньги. Я мог найти хорошего специалиста в Нью-Йорке или где угодно. Да черт возьми, суммы вообще не имели значения. Если бы я знал, то давно бы забрал отца, поместил бы его в хорошую больницу. Рак можно победить. Это не приговор… Если взяться за свое здоровье. Да если хотя бы бросить пить и курить! Папа явно не был настроен на успешный финал.

— Мне очень жаль, Нил, — возобновила беседу Лейла. — Я думала, ты знаешь… Мы всем цирком уговаривали его заняться лечением, хотели даже объявить сбор средств… Мы нашли бы деньги все вместе, но он упрямый и гордый, ты же знаешь…

— Я разберусь с этим, — оборвал я.

— Это очень здорово, что ты приехал. Ты сможешь помочь. Я очень рада, правда!

Я расплатился за ужин и был готов отвезти Лейлу назад в цирк, но, едва сев в машину, она спросила:

— Где ты остановился?

Этот вопрос повернул планы на вечер в другое русло, потому что совершенно точно не был задан из праздного любопытства. Через десять минут мы уже были в номере моего мотеля, а еще через пять Лейла уже снимала с себя кружевные трусики.