Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Чтобы увеличить «обычный» доход, взялись за королевских должников, пересчитали стоимость коронных земель, расследовали сокрытие земель и установили более строгий контроль над политикой сдачи земель в аренду. Для стабилизации цен поддержали начатое Нортумберлендом улучшение монетной системы непрерывной чеканкой хорошей монеты. Тем не менее Мария не удержалась от порчи монеты, превратив £54 900 английской денежной массы в металлические деньги для использования в Ирландии – прибыль правительства составила £58 000. Поскольку порча денег была серьезной проблемой (притом что монетный двор выпускал монету высокого качества, искушение переплавить ее под выпуски времен Генриха и Эдуарда, которые еще находились в обращении, было непреодолимым), общую перечеканку сначала планировали произвести в 1556 году, но отложили до 1560–1561 годов. Однако таможенные пошлины пересмотрели. Так как реестр ставок не менялся с 1507 года, денежные поступления снизились в реальном выражении. Соответственно, 28 мая 1558 года ввели новый реестр, в котором подняли ставки в среднем на 100 % и внесли новую пошлину на экспорт сукна. Несколькими неделями ранее Тайный совет установил пошлины на импорт французских вин и «бакалею», а также на экспорт пива. Таможенные денежные поступления выросли с £25 900 в 1550–1551 и £29 315 в 1556–1557 до £82 797 в 1558–1559 годах. Выгода, таким образом, досталась Елизавете[563].

Финансовая администрация продолжила корпоративный подход, принятый после ухода Кромвеля. В этом отношении полезно сравнение с Францией. На собрании знати в Руане (1596–1597) Помпонн де Бельевр предложил создать conseil de bon ordre, чтобы управлять 16 миллионами ливров независимо от короны. Он планировал разрушить систему патроната, стараясь сбалансировать бюджет. Затем парижский парламент высказал мысль, что «Совету двенадцати» следует управлять финансовыми подразделениями по отдельности. Как и в проектах середины правления Тюдоров, эти планы разрабатывались с целью добиться более эффективного администрирования. Тем не менее маркиз Винчестер как верховный лорд-казначей (1550–1572) был настроен консервативно. Когда он руководил заключительной реорганизацией финансовой системы, в ходе которой палаты приобретений и выплат при вступлении в должность объединялись с казначейством, в документах призывали не только к сокращению расходов, но и к возвращению к «старому курсу» – процедурам, введенным в XII веке и изложенным в Черной книге казначейства! Согласно этим процедурам, всю собственность короны следовало учитывать шерифам, а в Уэльсе – казначею; от передовых методов учета приобретений предполагалось отказаться, а роли чиновников казначейства ограничить обязанностями, указанными в «Диалоге казначея»[564].

Хотя подобная реакционная трактовка не была устойчивой, Винчестер поддерживал ее по трем причинам. Во-первых, эта политика ошибочно предполагала, что если вернуть управление финансами к «старому курсу», то королева будет «жить на собственные средства». Во-вторых, более строгий учет, по его мнению, затруднит присвоение и таким образом сократит потребность в дальнейших продажах коронных земель, что в принципе не нравилось Винчестеру. В-третьих, власть Винчестера находилась под угрозой; Нортумберленд сформулировал собственную финансовую политику, обратившись за советом к Сесилу, Милдмею и Грэшему, а также используя Питера Осборна в качестве связующего звена в казначействе. К тому же Мария была холодна к Винчестеру и заставила его уступить руководство департаментом опеки придворному, сэру Фрэнсису Энглфилду. Говорили даже, что Уолдгрейв заменит Винчестера на посту верховного лорд-казначея, поэтому он отбивался, но недостаточно успешно. Когда его дело произвело впечатление на судей казначейства, Мария вмешалась и отправила Винчестера проверять лорд-лейтенантов, чтобы держать его в провинциях, подальше от заседаний Тайного совета.