Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Если ты не можешь с корнем вырвать ошибочные мнения, если не получается излечить старые пороки согласно твоей заветной мечте, все равно ты не должен по этой причине бросать сообщество. Ты не должен покидать корабль во время бури, потому что не в состоянии управлять ветром. Однако нельзя навязывать людям новые чуждые идеи, которые, как ты понимаешь, не имеют никакого значения для людей противоположных убеждений. Напротив, нужно искать окольные пути и прилагать все усилия, чтобы вести дела тактично. Что невозможно превратить в добро, нужно, по крайней мере, сделать наименьшим злом[1039].

Хотя Гитлодею эта позиция показалась похожей на безумие, он не нашел слов, чтобы ее опровергнуть. И в этом суть, поскольку отказ от «платонистической» позиции был целью Мора. Вымышленный «Томас Мор» твердо держался в «Утопии», потому что Мор настоящий разделял его точку зрения; «цицероновские» ценности господствовали в тюдоровской Англии. В 1529 году Старки начал свой «Диалог между Реджинальдом Поулом и Томасом Лупсетом» сентенцией, что если кто-то «ради собственного покоя и удовольствия перестанет заботиться о благосостоянии общества и политике, то принесет вред своей стране и друзьям». Такой человек «не уважает свой долг». Элиот, будучи во всем остальном искренним платоником, просил о должности Уолси и Томаса Кромвеля. В книге «Правитель» (Book Named the Governor, 1531) он пытался найти компромисс, побуждая людей, «призванных» на должность, отступать в «тайную часовню», чтобы «обдумывать» добродетель. Да и «Беседа о содружестве королевства Англия» Смита, написанная в 1549-м, но опубликованная только в 1581 году, содержала квинтэссенцию защиты активной жизни Цицерона. И наконец, Роджер Эшем, автор книги «Школьный учитель» (The Schoolmaster, 1570), дополнил изучение Библии чтением из сочинений Платона, Аристотеля и Цицерона, «что служит подлинным подспорьем и помощником»[1040].

Генрих VIII, Эдуард VI и Елизавета безо всяких затруднений привлекали ко двору лучшие умы своих поколений. О Берли говорили, что он «всегда будет носить с собой “Обязанности” Туллия [Цицерона] за пазухой или в кармане», а архиепископ Уитгифт заказал сделать копии «Обязанностей» для своих студентов, когда руководил Тринити-колледжем в Кембридже[1041]. Неизбежным следствием внимания к Цицерону явилось возрождение аристотелизма, поскольку учение Цицерона во всем основывалось на воззрениях Аристотеля. Его «Этика», «Политика» и «Риторика» не только становились исходной позицией елизаветинских дискуссий о природе и осуществлении управления, но и аристотелевские методы эмпирического анализа рассматривались как необходимые средства администраторов. Советники и их протеже, начиная с Томаса Кромвеля и позже, пользовались приемами из «Политики», а также из трактатов Аристотеля о животных и натурфилософии. Эти методы оказывали значительное влияние на искусство управления государством, о чем свидетельствовали книги Старки, Морисона, Смита, Джона Понета, Лоренса Хамфри и Рэли. По существу, «Беседа о сообществе королевства Англия» Смита была наиболее современным изложением экономической мысли тюдоровской Англии. Тогда как предшественники говорили об экономических вопросах на языке аллегорий и нравоучительных exempla, понимая общество как статичную систему, Смит выявлял проблемы, обсуждал решения и предлагал средства исправления положения в рамках динамической концепции общества, признающей личную выгоду инструментом, который советники могут использовать на благо общества[1042].