Английская свадьба

При этом операции, про которые нельзя сказать, что в России они поставлены на поток, здесь считаются делом совершенно обыденным. Например, такие, как замена бедра на искусственное. Я знаю по меньшей мере про 11 человек из довольно близкого окружения, кто через это прошел. Причем делают ее и глубоким старикам: восьмидесятидвух- и восьмидесятисемилетние родители наших знакомых только что завели себе по такому искусственному бедру и очень довольны, что избавились от сильных болей. А сосед нашего приятеля через год после этой операции снова обыгрывает всех в теннис и гольф.

Но больше всего меня удивляет, что после очень серьезных операций больных держат в больнице максимум 3–4 дня (один или два из которых они проводят в реанимации), а потом выписывают домой! Дочке нашего знакомого удалили пол-легкого, она пробыла в реанимации полтора дня, на следующий после этого день ее уже заставили сидеть, через день вставать, а через три дня выписали. И сказали, чтобы она приехала на проверку в больницу месяца через два…

Я как-то сильно простудилась и погнала Джеймса в аптеку за термометром и лекарствами. Когда он вернулся и выдал мне требуемый термометр, я с любопытством стала его изучать. Дело в том, что на нем были две шкалы — одна Цельсия, а другая Фаренгейта. А когда я, поудивлявшись, наконец засунула этот термометр себе под мышку, пришла очередь недоумевать Джеймсу: чтобы измерить температуру, градусник здесь засовывают под язык!

Друзья попросили меня купить для них лекарства и привезти им в Россию. Я тут же с лучшими намерениями отправилась в аптеку, но не тут-то было — продавать их мне не стали. Оказалось, что большинство лекарств здесь можно купить только по рецепту.

Один раз у Джеймса, после того как ему запломбировали зуб, заморозка дома отошла и зуб снова дико разболелся. Бедолага стал звонить в неотложку, а я с любопытством за этим наблюдала: когда он набрал ее номер, там сначала спросили его адрес, потом телефон, потом почтовый индекс, и только потом — а в чем же, собственно, дело. Затем повесили трубку, и лишь через некоторое время ему перезвонил врач и дал пару советов. Своеобразная такая неотложка…

В этом году в нашем городке ввели новое правило. Раньше надо было просто записаться по телефону на прием к врачу и прийти в назначенное время. Теперь же нужно позвонить, сказать в регистратуре, что беспокоит, и доктор сам наберет твой номер в удобное для него время. В это время ты, естественно, будешь вести машину, или платить за покупки в магазине, или обедать с друзьями, которым совершенно не обязательно знать про твои проблемы со здоровьем. Врач начнет уточнять, что тебя беспокоит конкретно, потом поставит диагноз по телефону и даст рекомендации. И только очень неохотно согласится назначить прием, если ты все же будешь настаивать.

Еще мне как-то попалась информация о том, что английским врачам бывает сложно выудить у пациентов, что же на самом деле их тревожит. Пациент может так и не признаться, зачем он приходил, и врачам приходится идти на всякие уловки и проходить всевозможные психологические тренинги. Выяснилось, что часто пациент решается на откровенность только в самый последний момент, практически отвернувшись от врача и уже взявшись за ручку двери. Ну не мило ли? Отсидишь в приемной кучу времени, а потом сделаешь вид: это я тут просто мимо проходил…

Я попала в аварию. Дело было так: Джеймс припарковался не на той стороне узкой улицы за мини-автобусом, и я из-за него не увидела опасности со своего пассажирского сиденья. А когда открыла дверь и наполовину высунулась из нее, раздался удар — встречная машина, проезжавшая слишком близко от нас, сильно толкнула мою дверь, и та с размаху прищемила мне ногу и разбила о мою голову боковое стекло. Когда контузия прошла, я обнаружила маленький порез на губе, прикушенный язык, несколько крошечных царапин на щеке (в одной из них застряло стеклышко) и мелкие осколки повсюду: в волосах, на руках, на одежде…