Английские письма или история кавалера Грандисона

Когда въ Болоніи уврились, что Г. Грандиссонъ выхалъ изъ Италіи; то фамилія Порреттовъ начала, хотя уже поздо, сожалть о томъ что не позволила быть тому свиданію, коего Клементина столь сильно желала и просила: а когда извстились, что онъ возвратился въ Англію для принятія наслдства своего отца; то такое усугубленное удаленіе, при одной мысли о мор, которое по ихъ мнніямъ противополагало имъ страшныя препятствія, учинило ихъ жалобы еще горчайшими. Для нкоего утишенія духа Клементины иннаго средства они не изобрли какъ то, чтобъ непрерывно ей быть въ упражненіи, и разъзжать по разнымъ мстамъ: ибо немогши испросить свиданія съ Г. Грандиссономъ сохраняла она всегда сіе самое желаніе. Сперва ее возили въ Ноцеру, Римъ и въ Неаполь, по томъ во Флоренцію, Медіоланъ и даже до Турина. Подавали ли они ей надежду свидться съ Г. Грандиссономъ; того я не знаю, но справедливо то, что она при конц каждой поздки ласкалась его увидть и что сіе ожиданіе приносило ей больше спокойствія въ ея путешествіи. Иногда здила съ нею Маркиза, коей, какъ судили, перемна воздуха и движеніе стольже нужны были для здравія, какъ и ея дочери, а иногда Гжа. Сфорсъ и другія ея родственники. Но какъ такія поздки съ лишкомъ за три мсяца предъ симъ окончились, то больная Клементина начала ихъ обвинятъ, что ее обманывали. Она стала весьма нетерплива и два раза покушалась отъ нихъ бжать. Они по страху своему начали ее уже запирать въ горниц и съ начала по прошенію Гжи. Сфорсъ, единственно для опыта отвезли ее въ монастырь, гд она была нарочито спокойна. Но какъ скоро Генералъ, съ коимъ о семъ не совтывались, узналъ такую перемну, то по такимъ причинамъ, кои понять мн кажется трудно, оказалъ о семъ прискорбіе и по его усильнымъ прозьбамъ она немедлнно возвращена въ домъ отеческій. Воображеніе ея еще боле стало наполнено ея учителемъ, ея другомъ и Кавалеромъ. Она горитъ нетерпливостію его видть. Я почитаю ихъ весьма достойными осужденія, естьли они склонили ее для сей самой надежды путешствовать; ибо она послужила только къ усугубленію сильнаго ея желанія къ такому свиданію. Естьли буду я имть, говоритъ она, утшеніе его еще разъ видть, дабы ему сказать, съ какою жестокостію со мною поступаютъ, то сіе привело бы у ней въ забвеніе вс ея печали. Она уврена, что возбудитъ въ немъ нсколько сожаленія, хотя вс о ней того не оказываютъ. За нсколько дней Сиръ Карлъ получилъ отъ Епископа Ноцеры нжное и весьма понудительное письмо, коимъ приглашаетъ его еще хать въ Болонію. Я оставляю ему самому стараніе сообщить вамъ о семъ его намреніе, тмъ боле что до сего времени я только что прочелъ мимоходомъ сіе послднее письмо, которое возобновило вс мученія его сердца. Онъ также получилъ письмо и отъ Камиллы,которая его увдомляла, не говоря по чьему приказу, что вс искренно желаютъ его возвращенія въ Болонію.

Клементин угрожаетъ то смертельное разслабленіе, которое здсь называютъ изтощеніемъ жизненныхъ духовъ. Графъ Бельведере не мене ее обожаетъ. Онъ приписываетъ безпорядокъ ея разума меланхолическимъ чувствованіямъ касательно закона; а какъ подробности домашнихъ обстоятельствъ не довольно были свдомы; то сожаленіе, къ коему онъ по природ сроденъ, наполняетъ его искреннимъ о ней состраданіемъ. Однако онъ знаетъ, что безъ чрезвычайной ея приверженности къ своимъ правиламъ она бы предпочла Кавалера Грандиссона всякому другому человку, и не только отъ такой мысли не охладваетъ, но удивляется еще такому великодушію, по коему она предпочитаетъ законъ своей любви.

Іеронимъ все еще находится въ весьма печальномъ положеніи. Сиръ Карлъ пишетъ къ нему часто съ тою искренностію и любовію, какую поставляетъ за долгъ оказывать превосходному своему другу. Въ послднемъ письм увдомляютъ его что лкари хотятъ начать надъ нимъ новую операцію и что успхъ оной очень сумнителенъ.

Съ сколь благороднымъ духомъ Сиръ Карлъ переноситъ такія тяжкія печали! Ибо прискорбія его друзей бываютъ всегда его мученіями. Но сердце его въ тайн кровію наполняется. Чувствительное сердце есть такое благо, которое дорого стоитъ тмъ, кои его имютъ; но кое не захотли бы они промнять ни на какое другое благо.

Сіе самое служитъ также нравственнымъ доказательствомъ невинности; поелику сердце удобное длить печали другаго, не можетъ быть таковымъ, которое бы произвольно могло оныя наносить другому.

Я ласкаюсь, что любезная Миссъ Биронъ довольна будетъ повиновеніемъ, кое я изьявилъ ея приказу. Она не мене тутъ найдетъ точности и врности какъ и въ томъ повствованіи, которое касается до всхъ произшествій съ Оливіею. Но какъ она опечаливала себя столь печальными изображеніями, то я прошу, дабы для своего утшенія позволила она мн привлечь ея взоры на другой порядокъ вещей, которой будетъ истиннымъ источникомъ силы и утшенія для разумной души.

ПИСЬМО ХLІХ.

Миссъ Биронъ къ Люціи Сельби.

Въ тотъ же день.