Английские письма или история кавалера Грандисона

Она стала тмъ боле не терплива, видя себя обманутою, что употребила цлыя два часа въ приуготовленіи себя къ сему свиданію. Боле недли думала она только о томъ, чтобъ перехать въ Англію. По безполезныхъ стараніяхъ тхъ кои въ одномъ мст съ нею жили, одна только мать ея могла лишишь ее сихъ мыслей, прося ее выкинуть оныя изъ любьви къ ней. Столь скорое послушаніе ободрило Маркизу взять ее обратно подъ свое смотрніе. Но какъ припадки ея начали опять съ великою силою сказываться, а здравіе снисходительной ея матери чувствительно умалялось, то одинъ изъ самыхъ степенныхъ Докторовъ произнесъ такой приговоръ, что отъ нее ничего добраго безъ строгости ожидать не должно. Гжа. Сфорсъ и Генералъ обьявили, что согласуются съ симъ мнніемъ: принято намреніе отвезть ее въ Медіоланъ. Однако она съ такимъ усиліемъ на то жаловалась и просила позволенія прожить нсколько времени въ Флоренціи у Гжи. Бемонтъ, что ея мать еще для нее сію милость ихходатайствовала. Маркизъ взялся самъ проводить ее въ Флоренцію и безъ труда склонилъ Гжу. Бемонтъ вступить въ его намренія.

Почти съ мсяцъКлементина казалась довольно спокойна, особливо когда она говорила объ Англіи, о Кавалер Грандиссон и о его сестрахъ, съ коими она весьма желала имть нкое знакомство. По томъ когда Генералъ съ Гжею. Сфорсъ къ ней пріхалъ; то оба они очень оскорбились, видя что она непрестанно занимается такими предметами. Они жаловались, что столь снисходительно съ нею поступали и не утаявая, что въ томъ подозрвали нкое другое намреніе, простерли гнвъ свой такъ далеко, что въ тотъ же день принудили ее съ собою хать къ чрезмрному сожалнію госпожи Бемонтъ и Флорентинскихъ госпожъ, кои называли ее своею невинною и задумчивою двицею, и весьма ее полюбили. Госпожа Бемонтъ увряетъ, что тихость, съ каковою поступали съ нею въ обществ разумныхъ и любезныхъ госпожъ, могла бы постепенно служить къ возстановленію ея здоровья.

По томъ разсказываетъ она, сколь жестоко поступаемо было съ ея злополучною пріятельницею. Сиръ Карлъ хотлъ было прервать при семъ мст свое чтеніе. Онъ говорилъ мн, что не можетъ продолжать онаго безъ измненія своего голоса, которое бы усугубило мою скорбь и изъявилобъ мн его уныніе. Въ самомъ дл я испустила нсколько слезъ, читая два первыя письма, и тогда какъ онъ прочелъ сіе мсто изъ третьяго письма, я не сумнвалась, чтобъ оставшіяся въ ономъ статьи не извлекли слезъ изъ моихъ глазъ. Однако я его просила дать мн ето прочесть самой.

Злополучіе, говорила я ему, не странное для меня зрлище. Я умла принимать участіе въ печаляхъ другаго человка, а иначе не заслуживалабы, чтобъ брали оное и въ моихъ нещастіяхъ. Онъ мн показалъ то мсто и не присовокупя ни слова отошелъ къ окну.

Госпожа Бемонтъ увдомляетъ его, что печальная мать принуждена была отдать совершенно свою дочь въ смотрніе Госпож Сфорсъ, которая немедлнно увезла ее съ собою въ Медіоланъ. Однако ее просили употреблять только необходимыя съ нею строгости: на что она и согласиласъ; но съ начала удаляла отъ нее Камиллу, которую винила въ томъ, что оказывала своей молодой госпож надмру великое угожденіе. Она приставила на мсто ее къ Клементин другую женщину, именемъ Лавру, которая гораздо лучше могла способствовать ея намреніямъ. Вы вскор узнаете, съ какою жестокостію он съ нею поступали. Двица Даурана, дочь госпожи Сфорсъ, по неразумію своему тмъ хвалилась въ нкоторыхъ письмахъ, вмняя своей матери въ честь, что была щастливе въ выбор средства къ исправленію Клементины, и госпожа Бемонтъ, не могши забыть своей пріятельницы, получила слдующія освдомленія отъ самаго ея духовника, коего Маркиза просила доставить ей оныя въ поздку его въ Медіоланъ.

Онъ не мало удивился тому затрудненію, съ коимъ позволено ему съ начала видться съ Клементиною: настоя въ своемъ прошеніи именемъ ея матери, нашелъ онъ ее въ чрезмрномъ уныніи и въ великомъ страх; ибо она боялась даже говорить, не смла поднять глазъ на свою двоюродную сестру, но при всемъ томъ показывала видъ, что желаетъ жаловаться на свою участь.

Онъ изьявилъ о томъ свое удивленіе Дауране: а сія двица отвчала ему, что ето наилучшее средство для Клементины, что Доктора вс въ етомъ согласны; что Клементина при своемъ прізд говорила только про Кавалера и что хочетъ весьма съ нимъ видться; но ее довели уже до того, что не сметъ она произнесть его имени. Чего не должна была она претерпть, прервалъ духовникъ, дабы оказать такоеже повиновеніе? Объ етомъ не безпокойтесь, сказано ему съ тою же жестокостію. Все что ни длаютъ, служитъ ей въ пользу.