Английские письма или история кавалера Грандисона

Я начала говорить прежде его, когда ощутила, что духъ мой сталъ возвышенъ, дабы утвердиться въ семъ, разположеніи. Сердце мое обливается кровію, говорила я ему, когда разсуждаю о нещастіяхъ вашей Климентины. (Такъ Люція, я сказала, вашей Климентины.) Я вышла отсюда ни для чего иннаго, какъ для того удивленія, кои ея качества въ меня внушаютъ. Какъ я сожалю о ея состояніи! Но нтъ ничего труднаго и великаго, чего бы Сиръ Грандиссонъ не могъ сдлать. Вы меня удостоили, государь мои, названіемъ сестры: во всемъ пространств сего нжнаго имени, я не могу отъ васъ скрыть своихъ опасеній со стороны Генерала, и чувствую почти столько же какъ и вы, т новыя прискорбія, кои настоящія нещастія другаго человка принести вамъ должны. Однако я уврена, что вы ни минуты не колебались ршиться оставить всхъ вашихъ друзей въ Англіи, дабы хать въ Италію и испытать по крайней мр то, чего еще тамъ можно надяться.

Естьлибъ онъ меня много хвалилъ за такія рчи, то въ тхъ обстоятельствахъ, въ коихъ мы оба находились, показалось бы что онъ почиталъ мое безпристрастіе за чрезвычайное дйствіе великости духа, слдственно предполагалъ бы во мн такія о немъ намренія, отъ коихъ удивлялся, чтобъ я могла отречься, сердце его самое нжное. Онъ просилъ меня ссть, и садясь подл меня не оставляя моей руки, которую онъ взялъ дабы привесть меня къ кресламъ, говорилъ мн: съ того времени, какъ я узналъ Миссъ Биронъ, почиталъ я ее за честь ея пола. Сердце мое требуетъ съ нею союза и ласкается получить оной, хотя въ толь нжномъ дл едва я могу на себя самаго положиться. Съ самаго начала я далъ двиц Биронъ наименованіе сестры; но она боле для меня составляетъ, нежели любезнйшая сестра. Я помышляю о нжнйшемъ дружеств, къ коему съ нею стремлюся, не взирая на вс произшествія, кои могутъ противиться и съ той и съ другой стороны пространнйшимъ его желаніямъ: и ето есть такое благо, въ которомъ, какъ онъ надется, она ему не будетъ отказывать, докол можетъ онъ согласоваться съ другими его обязанностями.

Онъ при сихъ словахъ остановился. Я усиливалась ему отвчать; но голосъ мой прерывался. Я чувствовала, что лице мое стольже горячо было какъ огонь, передъ которымъ мы сидли.

По томъ началъ онъ опять свою речь: я всегда говорю то, что у меня на сердц: оно страждетъ, когда не могу выразить всего того, что оно мн вщаетъ. Къ простымъ вжливымъ отзывамъ мало я имю охоты. Но не почитая себя недостойнымъ вашего дружества, я полагаю что вы ко мн оное имете, и возвращаюсь къ своимъ дламъ съ тою откровенностію, какую сіе нжное чувствованіе требуетъ.

Вы мн длаете честь, государь мой. Вотъ все, что я могла ему отвчать.

Я получилъ, продолжалъ онъ, письмо, отъ врной Камиллы, не отъ того чтобъ я велъ съ нею хотя малйшую переписку, но поступки, кои, какъ она видитъ, употребляютъ съ ея молодою госпожею и нкоторыя слова произнесенныя Епископомъ означавшіе по видимому, что онъ чрезмрно желаетъ меня видть въ Болоніи, понудили сію служанку ко мн послать письмо, въ коемъ заклинаетъ меня предпринять путешествіе. Однако не имя письма ни отъ кого изъ ихъ фамиліи и не видя ни какого знака, дабы другіе на то согласовались, съ какимъ основаніемъ могъ бы я надяться хорошаго пріема, когда прежде столько же разъ было мн отказывано имъ себя представить, сколько о томъ ни просилъ, особливо когда госпожа Бемонтъ не только не подаетъ мн никакого ободренія, но еще увдомляетъ меня, сколь худо къ тому разположены въ фамиліи.

Она все еще думаетъ, какъ вы могли замтить при конц ея письма, что я долженъ отложитъ свой отъздъ до того времени, пока Генералъ и Маркизъ не соединятъ своихъ прошеній съ желаніями Маркизы, Епископа и духовника. Но я какъ скоро прочиталъ письмо Прелатово; то и обязался весьма учтивымъ отвтомъ удовольствовать вс ихъ желанія. Я въ немъ помстилъ одно только изъятіе, чтобъ меня не понуждали хать дале Болоніи, гд буду имть удовольствіе видть любезнаго моего Іеронима и его сестрицу.