Английские письма или история кавалера Грандисона

Климентина приказала мн ссть подл себя. Я повиновался: въ тогдашнемъ моемъ состояніи мн со всмъ было неприлично начать первому говорить. Я ожидалъ ея приказаній въ молчаніи.

Она находилась въ нкоемъ замшательств. Ея взоры обращаясь на вс стороны устремлялись нсколько минутъ на меня, потомъ въ низъ, или на самое ее. Я разсудилъ что конечно не принужу ее моимъ молчаніемъ къ разговору. Мн кажется, сказалъ я ей, что любьви достойная Клементина нчто думаетъ такое, кое она желаетъ сообщить мн. Вы не имете, Сударыня, друга которой бы былъ искренне и врне меня. Ваше благополучіе и любезнаго моего Іеронима занимаютъ единственно мои мысли. Почтите меня, Сударыня, вашею довренностію.

Я имю нчто сказать вамъ. Я хочу о многомъ вамъ предложить. Но пожалйте о мн, Кавалеръ: у меня не остается боле памяти. Я совершенно оной лишилась! но наиболе представляется мн то, что мы обязаны вамъ такъ много, что не можемъ достаточно возблагодарить васъ, и сіе чувствованіе весьма меня трогаетъ.

Чтожъ надлежало мн сдлать, Сударыня, дабы соотвтствовать таковой дружб; поелику я увренъ что каждая особа изъ вашей фамиліи тоже бы сдлала будучи на моемъ мст?

Такое великодушное разсужденіе увеличиваетъ мои обязанности. Скажите мн, Г. мой, какимъ образомъ можемъ мы засвидтельствовать нашу благодарность, а особливо я; тогда буду я гораздо спокойне. Иначе мн невозможно никогда быть спокойною.

Какъ! Сударыня, не ужели вы почитаете меня не довольно награжденнымъ приближеніемъ того успха, коего вс признаки соотвтствуютъ нашимъ желаніямъ?

Такое можетъ быть ваше мнніе: но долгъ еще сильне отъ того надъ нами дйствуетъ.

Разсуди, любезной Докторъ, не изьяснилъ ли я сіе открытіе въ мою пользу какъ будто бы принужденно. Впрочемъ естьлибъ любезная Клементина не имла родителей, естьли бы она зависла отъ самой себя, то я не почелъ бы ее способною ршиться къ тому въ столь разборчивомъ случа. И такъ, хотя вся ея фамилія обьявила мн, что намрена поступать по собственнымъ ея желаніямъ, но честь позволяла ли мн воспользоваться благороднымъ чувствіемъ той признательности, коею она была исполнена?

Естьли вы предполагаете, Сударыня, отвчалъ я, что ваша фамилія одолжена такими услугами, за кои ей трудно меня возблагодарить; то взаимное оное дйствіе должно произойти отъ фамиліи. Позвольте мн отнестись въ томъ къ вашему родителю, вашей родительниц, къ вашимъ братцамъ и къ вамъ самимъ. Такимъ образомъ купное ваше ршеніе дйствительно получитъ отъ меня совершенное одобреніе.

[Она помолчавши нсколько минутъ говорила.] Такъ, Г. мой, я думаю что вы оное примите съ благодарностію. Но вотъ въ чмъ состоитъ мое затрудненіе: награда во все невозможна. Я не въ состояніи васъ наградитъ. Къ великому моему нещастію сіе самое начинаетъ превосходить мои силы. Я высокія имю понятія, Г. мой, о томъ чмъ обязана Создателю, моимъ родителямъ, вамъ… Но я изьясню на бумаг все то, что могу изобрсти касательно важнаго сего предмета. Я желаю произвесть сіе въ дйство съ благородствомъ. Вы подали мн къ тому примръ. Долгъ требуетъ, чтобъ я изьяснила на бумаг мои мысли; я не могу положиться на мою память; нтъ, ниже на собственное мое сердце, Но оставимъ такой предметъ, которой приводитъ меня въ недоумніе. Я поговорю о томъ прежде съ моею тетушкою; но сіе оставимъ до другаго времени, а теперь я хочу ее позвать сюда.

При семъ она тотчасъ пошла въ боковую комнату, откуда возвратилась съ Маркизою которую она вела за руку. Я надюсь что вы по своему великодушію меня за сіе простите, сказала она ей входя ко мн. Я хотла говорить съ Кавалеромъ о многихъ обстоятельствахъ, въ то время которое я съ нимъ препроводила, но ничего не могла привести себ на память. Мн не должно было въ самомъ дл воспоминать о всемъ томъ, чего я не могла сказать при моей матери. Маркиза старалась ее утшить самыми снисходительнйшими ласками. Но поелику вс прилагаемыя ею усилія начинали приводить ее въ слабость; то она съ тропливостію удалилась. Камилла послдовала за нею. Не прошло еще минуты, какъ она возвратившись просила Маркизу также въ кабинетъ; и я нимало не сомнвался, чтобъ не случилось какого нибудь чрезвычайнаго съ нею припадка. Въ самомъ дл Маркиза оставивши меня одного, пришла опять черезъ четверть часа съ видомъ изьявляющимъ уныніе. Что намъ длать, Кавалеръ? Она еще никогда столь больна не бывала. Я примтила такія знаки, коихъ въ ней никогда не видала.

Мн кажется, Сударыня, что ея мысли отягчены нкіимъ бременемъ, отъ коего она съ трудомъ можетъ освободиться. Она гораздо будетъ спокойне, когда откроетъ свою тайну. Ваши нжныя и усильныя прозьбы склонятъ ее сообщить вамъ оную. Я пойду къ господину Іерониму; но вы узнаете отъ самой ее, когда ей будетъ нсколько легч, о всемъ между нами произшедшемъ.