Английский язык c дружелюбным скелетом. Легенды североамериканских индейцев

The girls made cakes of the blue corn-meal for the journey; and on the fourth day they started. Old-Black-Cane hobbled to the south, his wife to the east, the elder girl to the north, and the younger to the west.

For a great distance they traveled (огромное расстояние они прошли); and at last Blue-Corn-Maiden, who was in the north (и, наконец, Голубая Кукуруза, которая пошла на север), heard a far, faint song (услышала отдаленную, слабую песнь; to hear; faint — слабый, ослабевший; вялый). It was so little that she thought it must be imaginary (та была такой слабой, что она подумала, она должна быть воображаемой); but she stopped to listen (но она остановилась послушать), and softly, softly it came again (и постепенно, постепенно, она послышалась вновь: «пришла снова»; softly — мягко, нежно; тихо, спокойно; постепенно; приглушенно, смягченно):

Old-Black-Cane (Старый-Черный-Тростник)

My father is called (зовется мой отец);

Corn-Woman (Кукуруза)

My mother is called (зовется моя мать).

distance [`dIst(q)ns], heard [hWd], imaginary [I`mxGIn(q)rI], listen [lIsn]

For a great distance they traveled; and at last Blue-Corn-Maiden, who was in the north, heard a far, faint song. It was so little that she thought it must be imaginary; but she stopped to listen, and softly, softly it came again:

Old-Black-Cane

My father is called;

Corn-Woman

My mother is called.

When she heard this, Blue-Corn-Maiden ran (когда она услышала это, Голубая Кукуруза побежала; to run) until she came to her sister (пока не добралась до сестры), and cried (и закричала):

"Sister! Sister! I think I hear our brother somewhere in captivity (я думаю, я слышу нашего брата где-то в плену). Listen (слушай)!"

Trembling, they listened (дрожа, они прислушались); and again the song came floating to them (и вновь песня достигла /их слуха/; to float — плавать; держаться на поверхности воды; /зд./ плыть в воздухе /об облаках и т. п./, парить), so soft (такая нежная), so sad that they wept (такая печальная, что они заплакали; to weep)—as to this day their people weep (как до сих пор плачет их народ) when a white-haired old man (когда седой старик: «старый мужчина»; white-haired — седой; светловолосый), filled with the memories of Kahp-too-'oo-yoo (вспоминая Кахп-ту-'o-йу; to fill — наполнять), sings that plaintive melody (напевает эту жалобную мелодию).

somewhere [`sAmweq], captivity [kxp`tIvItI],people [pJpl], weep [wJp], memories [`mem(q)rIz], plaintive [`pleIntIv], melody [`melqdI]

When she heard this, Blue-Corn-Maiden ran until she came to her sister, and cried:

"Sister! Sister! I think I hear our brother somewhere in captivity. Listen!"

Trembling, they listened; and again the song came floating to them, so soft, so sad that they wept—as to this day their people weep when a white-haired old man, filled with the memories of Kahp-too-'oo-yoo, sings that plaintive melody.

"Surely it is our brother (конечно же, это наш брат)!" they cried (они закричали); and off they went running to find their parents (и убежали прочь искать своих родителей; off /наречие/ — указывает на удаление, отдаление от чего-либо). And when all listened together (и когда все прислушались вместе), again they heard the song (они снова услышали песню; to hear).

"Oh, my son (о, сын мой)!" cried the poor old woman (заплакала несчастная старая женщина = старуха), "in what captivity do you find yourself (в каком плену ты оказался; to find oneself in — оказываться где-либо, в каком-либо состоянии)? True it is that your father is Old-Black-Cane (несомненно, что твой отец — Старый-Черный-Тростник), and I, your mother, am called Corn-Woman (а я, твоя мать, зовусь Кукурузой). But why do you sing thus (но почему ты поешь так)?"

surely [`SuqlI], together [tq`geDq], thus [DAs]

"Surely it is our brother!" they cried; and off they went running to find their parents. And when all listened together, again they heard the song.

"Oh, my son!" cried the poor old woman, "in what captivity do you find yourself? True it is that your father is Old-Black-Cane, and I, your mother, am called Corn-Woman. But why do you sing thus?"