Английский в Зазеркалье

В тот год мой муж проходил срочную службу в армии. По закону семейных ребят не отправляли далеко от дома, и при каждом выпадавшем ему увольнении я прыгала на автобус и мчалась два часа в соседний городок. Однажды, уже купив билет и запаковав чемодан с гостинцами, в пятницу я, как обычно, вела занятия, когда ко мне подошла администратор.

– Алиса Дмитриевна, у нас завтра дискотека в «Алмазе», подходите ближе к часу, будем там примерно до семи.

Я объяснила ситуацию с отъездом на все выходные. Администратор в испуге посмотрела на меня, только и успев шепнуть застывшими губами:

– Тогда сами скажите это директору!

Стоит отметить, что директор контролировала каждый шаг в школе, как заправский машинист, который неусыпно следит за ходом поезда. Она требовала от сотрудников, чтобы все шло гладко, как по рельсам, и малейшее изменение в планах всегда вызывало у всего коллектива страх перед ее взрывным темпераментом и вводило сотрудников в ступор. Брать на себя инициативу по решению проблемы было чревато неприятностями, а докладывать директору о сбое в системе никто не решался, опасаясь навлечь гнев на свою голову.

Но мне отступать было уже некуда, и, кипя от праведного негодования, я влетела в кабинет к директору, где как на духу выпалила, что никак не смогу поприсутствовать на завтрашнем мероприятии по причине отъезда к мужу в увольнение. Директор посмотрела мне прямо в глаза. У нее была привычка подолгу сверлить оппонента взглядом, будто проверяя, не врет ли он, или словно пытаясь переиграть его в конкурс гляделок.

– Ну что ж, – наконец вздохнула она, повернувшись к администратору, которая проследовала за мной. – Отпустим, что ли, с вами на этот раз Алису Дмитриевну?

В этот момент у меня разыгралась фантазия, и я ощутила себя крепостной, которая пытается увильнуть от обязательной барщины.

Глава 14. Ох, уж эти детки!

Кроме участи крепостного, современный учитель также может с легкостью примерить на себя роль раба – раба системы, которая отняла у него все рычаги воздействия на поведение учащихся, при этом оставив полный спектр должностных обязанностей по обучению, просвещению и воспитанию. Педагог не имеет права ставить двойки, выгонять детей с урока, вести к директору, да и беседа с родителями в платной школе не может привести ни к чему хорошему, кроме выговора самому учителю.

Давно уже канули в Лету те времена, когда преподавателю достаточно было просто качественно доносить материал до учащихся, которые смирно сидели и слушали, загипнотизированные его неоспоримым авторитетом, как кролики перед удавом. Отныне нашей главной задачей было найти подход к каждому ученику, дабы заронить в его разум хоть какие-то зерна английского языка. В сегодняшней реальности все учителя похожи на слепых котят, которых бросают в школьный омут, а уж они там барахтаются из последних сил, пытаясь, кто как может, совладать с детьми.

Иногда мне удавалось выплывать успешно. Один мой ученик имел привычку комментировать все происходящее на уроке. Делал он это внезапно и непременно громко. Круг его тем был совершенно не ограничен. Его наблюдения касались всего вокруг: от забавно звучащих английских слов до письменных принадлежностей соседа по парте и погоды за окном. На замечания, как водится, он не реагировал. Другие дети, которым за полтора часа порядком надоедал этот бенефис одного актера, начинали затыкать его сами, что неминуемо приводило к еще более громким конфликтам. Повинуясь своему педагогическому чутью, я стала вовлекать его в учебный процесс, полагая, что пусть уже он лучше болтает по делу, чем просто сотрясает воздух. Каждый раз, объясняя новую тему, одним глазом я постоянно косила в его сторону и как только замечала, что он открывает рот, тут же работала на опережение. Вызывала его к доске, просила зачитать вслух пример из учебника, спрашивала перевод знакомого слова, поручала читать диалог. В итоге он даже получил одну из главных ролей с наибольшим количеством реплик в пьесе, которую мы репетировали к окончанию учебного года. Остальные ребята были возмущены тем, что он выходил к доске чаще, чем все другие ученики вместе взятые. Зато такой подход быстро принес свои плоды. Ему стало элементарно некогда разглагольствовать на посторонние темы, и, с горем пополам, он стал усваивать материал.

Как-то раз администратор, заглянув к нам в кабинет во время урока, увидела его у доски. После занятия она поймала меня в коридоре и спросила, как он себя ведет.

– Нормально, только болтать любит, – призналась я.

Тут-то она и рассказала мне, что этого мальчика два года переводили из группы в группу, так как никто не знал, что с ним делать. На уроках он громко кричал и ругался матом, и даже присутствие его мамы на занятиях не помогало его приструнить. Выгнать же его не могли, чтобы не потерять доход.

Глава 15. Клуб веселых и находчивых