Angst

«Этот фильм – приговор американской мафии и обвинение властей в безразличии к растущим угрозам нашей безопасности и свободы. Все происходящее на экране воспроизводит реальные события, а цель этого фильма – потребовать у правительства ответа на простой вопрос: «Что вы намерены предпринять?» Правительство страны – ваше правительство. Что ВЫ намерены предпринять?» – Вступительные слова из фильма «Лицо со шрамом».

В поэтизации мафии можно обвинить Голливуд, однако американские режиссеры и продюсеры, наоборот, всеми силами старались развеять магический ореол привлекательности, нависший над гангстерами. В 1930 году Ассоциация кинокомпаний Америки принимает кодекс Хейса, который, помимо прочего, запрещал показывать преступников в выгодном для них свете. Собственно, классические гангстерские фильмы 30-х годов, такие как «Маленький Цезарь», «Враг государства» или «Лицо со шрамом», ясно дают понять, что путь гангстера – это короткая дорога из грязно-желтого кирпича со следами запекшейся крови. И тот, кто ступит на нее, вряд ли доберется до изумрудного особняка живым. Актеры также отказывались играть «благородных разбойников»: Род Стайгер трижды отрекался от роли Аль Капоне, из-за того, что сценаристы слишком уж приукрашивали образ гангстера. И именно по настоянию Стайгера первый художественный фильм о Великом Але заканчивался «торжеством справедливости».

Позднее появляются фильмы Скорсезе, Де Пальмы и Леоне, в которых жизнь и судьба иммигранта или постояльца гетто показывается далеко не в радужных тонах. «Злые улицы», «Казино», «Путь Карлито», «Неприкасаемые» – судьбы главных героев почти всегда трагически обрываются к концу фильма, а ремейк «Лица со шрамом» показывает, что американскую мечту можно купить только на честно заработанные доллары. В общем, фабрика грез штамповала свой продукт по рецепту, взятому еще у Достоевского: за преступлением всегда следует наказание. Однако это породило совершенно противоположный эффект: дамоклов меч в виде пистолета или наручников, который всегда висел над гангстером, сделал из него мученика. Преступник в глазах зрителя виделся уже не как социопат, захотевший легкой наживы, а как отверженный обществом человек, который в бурном потоке «ревущих 20-х», чтобы его не смыло, может держаться только за рукоятку пистолета. Вот как характеризовал главного героя «Маленького Цезаря» американский кинокритик Джеральд Пири: «Символ депрессии, человека, совершенно выбитого из колеи, одинокого и заброшенного». А такому герою, согласитесь, невозможно не сопереживать.

Так родился еще один персонаж новой американской мифологии – демон, который заигрывает с самыми темными сторонами нашей души. Но его привлекательность обусловлена далеко не «стокгольмским синдромом» ведь, согласитесь, одно дело сопереживать персонажу, но совершенно другое – сотворить из него кумира: около кинотеатра «Биограф» до сих пор собираются поклонники Диллинджера в день его смерти. Мы хотим побывать в шкуре этого демона, и симулятор Великого Угонщика Авто дает нам ответ, чем же она так привлекательна. За что мы так любим GTA? За просторы открытого мира? Вряд ли: сегодня свободно болтаться по улицам и путешествовать может почти что любой. Вседозволенностью? Почти. В конце концов, достать пушку и хорошенько повеселиться можно и в реальной жизни. И вседозволенность не была бы такой манящей без ключевого ингредиента – безнаказанности. Ты можешь взять спортивную тачку, пострелять в центре виртуального альтер эго Лос-Анджелеса, а потом прокатиться на танке по пригородам – и тебе ничего за это не будет. Эта пьянящая безнаказанность и делает вседозволенность такой сладкой.