Анималотерапия (СИ)

Яна прикрыла рот ладонями, изображая смех. Действительно – почему?? Она поставила тирешку после «КРЫСЫ» и дописала: «ЛАРИСА!».

– Нет-нет-нет, – запротестовала Люся. – Её зовут Трапеция. Она мать-полугероиня!

Оказывается, у Трапеции пятеро крысят. Было бы десять – была бы героиней!

– Я тебе всё покажу. Вот только Гошка проснётся. Скоро уже...

Но Диля пришла скорее...

Яна не решилась пойти в шестую. Она вернулась к себе, намочила салфетку («ух ты, тут оба крана работают!») и занялась уничтожением следов своей «разговорчивости». Какая всё-таки жирная помада!

5.

Вернувшись на пост, Диля занялась своей «помадо-добычей».

Сначала она разглядывала её, развернувшись к окну, потом включила лампу – и сразу выключила (свет был слишком жёлтым, весь цвет портил). Затем прочертила тонкую, а рядом толстую линию на запястье и долго их рассматривала. Поискала, чем бы это вытереть, и заметила маленький бумажный квадратик на медкартах.

– Хм... Ну надо же! Явасэл!

«Я вас л.» было написано на бумажке. Дурацкие детишки, даже объясниться как следует не могут. Надо же написать это косое «Я вас л.» вместо симпатичного, скажем, «I love you»! Кто это у нас такой умный?

Нет, Диле было, конечно, приятно. И всё-таки в каждом таком «желторотиковском» объяснении была какая-то неправильность. Как будто Диле давали яблоко, которое нельзя съесть. Вот что ей делать с этим «явасэлом»? Ей двадцать три, она безумно, ну просто безумно красива, ей замуж пора, а вместо этого...! Почему-то её безумная красота действовала исключительно на этих цыплят. Она даже в магический салон ходила, снимать венчик безбрачия. Не снялся! Иногда ей даже казалось, что она его чувствует, вот он...

Диля решительно стёрла полосы с запястья – этим «явасэлом» и стёрла – и направилась в четвёртую палату, к старшим мальчишкам.

– Кто? – помахала она смятой бумажкой.

Репка пнул валявшуюся у кровати расчёску без половины зубьев и, присвистнув, пронаблюдал её траекторию. «Явно не он...».

Тарутин – а он сидел на спинке кровати – заглянул в бумажку и расцвёл. Такая у него была манера, прямо сакура, а не Тарутин. На первом этаже, на УЗИ, тётка его работает (подумать только – Сусанна!), так вот и она такая же, палисадник да и только... А может, дело не в манере, может, просто – «Он?»...

Грач (чем-то он действительно грача напоминал – нос длинный, какие-то лоснящиеся, чёрные рубашки – «Фи, только не он!») закрыл глаза и так, с закрытыми глазами, спросил:

– А что?..