Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Тот лежал на полу в аниматорской, без сознания, и его сотрясала дрожь. Походило на эпилептический припадок. Я проверил, не заглочен ли язык и наличие пульса. Продиагностировать, нет ли непроизвольного акта мочеиспускания или дефекации без осмотра было затруднительно, поскольку по запаху, ввиду стойкой ауры Кал Калыча, определить свежесть таких процессов не представлялось возможности, а теребить его желания не возникало даже у самых ярых приверженцев клятвы Гиппократа. Через некоторое время приступ закончился, открыв глаза, Боб недоумевающе нас обозрел. Маша принесла ему горячего чая и пару булочек, заныканных с обеда. Укутавшись в плед, шеф вёл себя тихо и задумчиво. Наверное, он решил не рисковать остатками душевного здоровья, поскольку позвонил Уру и сообщил, что не справляется и хочет уволиться.

Кто-то из нас воспринял эту новость с облегчением, уставший от самодурства, самовосхваления себя как великого начальника и мелочных интриг. Кто-то равнодушно и наплевательски, но Боба, с видом больного попугайчика, вяло кусающего булочку и запивающего таблетки чаем, в тот момент было жаль, до того он выглядел замученно и подавленно, скованный собственным недугом и гнётом отчуждения.

Конечно, как шеф, Боб был далёк от совершенства и почётных лавров начальника — душки. Есть такие люди, которые негодные на подчинённых ролях, как правило, и начальники из них неважнецкие. Боб относился к подобному сорту бесполезных, а порой и вредных социалов при своих анти-талантах в командовании, не умеющий воспринимать конструктивную критику в свой адрес.

Насколько меньше было бы войн и насилия в мире, если бы подобных тиранов с манией величия не существовало бы в природе. Да, конечно, масштабы, в пределах которых творил Боб, куда скромнее, чем у кровопролитных завоевателей, осенённых идеей мирового господства, но и это не снижало его опасность для маленького анимационного мирка Роуз отеля.

Создавалось впечатление, что он сам не знает своих обязанностей и полномочий. Поистине, без царя в голове. То он в одно утро вдруг охвачен безумной жаждой деятельности, его взгляд остёр, он смешит, каламбурит и веселит, отыгрывая роли: то изобразит Машу в ресторане, то Алекса, собирающего народ кричалками, то Марио, общающегося с Маниту и духом отца Гамлета. Танцует потешно водевиль, сам же напевает. Тут же заявляет, что сегодня он покажет мастер класс, как надо делать крайзи — дартс, способный привести к коликам в животе у туристов всего отеля — но вот подходит время дартса, и где он король-умора? А его величества нет, они изволят почивать сном младенца на резиновых матрасах. После пробуждения флюгер настроения повёрнут на норд-вест. Экс-король заметен угрюмый, нахохленный, нервной походкой чёрного ворона вышагивающий по газончикам за пиццей, и уже прежнего Боба, пародиста, идейного строителя, дышавшего энергией творца в нём не найти.

То вдруг загорится устроить супер-мега — бочу на пляже, велит Алексу делать экстра-анонс по радио, собирать желающих поиграть в невиданные доселе французские шары. Но через полчаса, когда набранный народ, перевязанный праздничными ленточками, отправляет парламентёра выяснить — будет ли та самая грандиозная боча от его бредоподобного святейшества или можно вернуться на пивную заправку — Боб уже снова переменил сферу деятельности и его интересует больше разработка вечерней программы, которая обязательно будет исторически-шедевральной. Вечером же выясняется, что непредсказуемый ветер опять сменился и шедевра от раздражённого, беснующегося по астрологическим причинам Кал Калыча ждать не стоит.

То вдруг загорится взять под опёку мини-клуб и научить детей лепить куличики из теста с сахаром, а после показать родителям успехи их любимых чад и устроить сказочное чаепитие, как у Льюиса Керрола, где он непременно будет в роли часовщика, так как на глаза ему попался бутафорский цилиндр. Родители проинформированы, дети в ожидании, когда им доверят столь захватывающее дело, но Боб уже забыл про свой порыв, не договорился с кухней насчёт теста, как обещал и искатастрофил цилиндр, случайно сев на проклятую: «Что это — шапочка-капут, йя». Пока Маша выкручивается перед детьми и их родителями по поводу несостоявшегося развлечения, он занят новой идеей о проведении «олимпийского дня» на завтрашний день. Как он видит у себя по внутреннему телевизору и азартно пересказывает, все отдыхающие будут разделены на два лагеря, две команды. У каждой свои цвета, свой флаг и аниматор-капитан. Одна красная, другая белая. Боб уже нарезал повязки из материала предназначенного так то для новых кулис. Но, бог с ними с кулисами, старые ещё послужат, ведь ожидаются нереальные конкурсы, способные затмить дневные развлечения Алекса. Делается анонс для туристов, но нам уже понятно, что запал Боба иссяк, как только он искромсал 10 метров ткани на узкие, неровно разрезанные тряпицы, годные теперь только для мытья сцены.