Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

— А Турция-то причём? — спрашивали заинтригованные гости.

— А, так вы про Турцию хотите послушать? Сейчас поведаю. Пиво тогда стаканчик принесите, а то горло пересохло. Так вот: «И стал жить тот парень при дворе Махараджи, принцем стал. Дали ему имя Визьяманкора, что переводится „любимчик царя“. Но стал стареть Махараджа, а другие принцы — мямли опасаться, что Визьяманкоре всё наследство достанется. И слышно стало во дворце, как с утра до ночи клинки точатся, да яд запасается. Всех кобр и прочих гадов в окрестностях переловили слуги принцев-мямлей по этому поводу. Ну Визьяманкора недолго думая, посмотрел на это дело, послушал, как клинки точатся да ядом мажутся, да и собрался в дорогу. Навьючил верблюда и пустился в путь долгий по суху. Шли они час, второй, третий, но как-то немного прошли, меньше метра. Оглянулся Визьяманкора, а верблюд то — тьфу ты леший — привязан к стойлу. Ну после, дело скорее пошло. Двинулись они на север. Прошли тыщу вёрст и тут взмолился верблюд человеческим голосом: „Не корми меня добрый молодец лапшой быстрорастворимой, подохну я от неё“. Перестал молодец после этого разговора травку магическую курить по ночам. И вот вернулся он обратно на север, к людям, да медведям, да с подарками заморскими, да со зверем невиданным. И давай все гулять и веселиться, да пляски водить. Так загуляли, что из самой Бразильи послы приехали, смотрели и дивились. А после уехали и ну давай у себя в Бразильи карнавалы устраивать, ну точь в точь как северные гуляния. А в деревне устали гулять, даже медведи взмолились: „Не могём больше, дайте хоть малину поесть по-медвежьи, а то некогда с вашими плясками“. Но потом прошёл слух, что царь к ним из стольного града едет, хочет верблюда диковинного посмотреть, да себя показать. А как раньше царей встречали? Ставили перед ним рояль, да сказывали — играй, да не плошай. Если царь фальшивил, ноты путал — то и голову с плеч. Так народ на севере развлекался. И вот переполошились все — а где рояль то? А рояль тот в кустах остался на далёком континенте в морях южных. И что делать. Без рояля никак. Иначе как царя проверишь, ладно ли на нём голова сидит или так — бестолочь неграмотная. Медведи только обрадовались, что им можно будет всем подряд на уши наступать, не глядючи царь ты али так — купец без крыльца. Закручинились, собрание созвали да порешили снова молодца в дорогу собирать. Тут флотилию как раз построили, на две дюжины ладей — дескать, привези рояль обратно. И пустился парень по морю с флотилией. Плыли они через окиян северный студёный, потом южный — и смотрят Земля. Спрашивают гребцы и медведи-гребцы — это место? А парень то не знает — он же в рояле сидел, когда его к берегу прибивало. „Ну, это“, — говорит. Сошли они на берег, стали рояль искать. Нету такого. Сели на бережку том и пригорюнились. Что делать, как теперь царей воспитывать, чтоб нотной грамоте учились. Перестанут ведь боятся. И тут решили они объявление написать, мол де нашедшему рояль, пять пудов соли в добрые руки. Запечатали в бутыль, да отправили по воде окиянской…»

— Алекс, кончай сказы сказывать. Ты в Турцию то как попал?

— Так я к тому и веду. «Сидят они значит на бережку, ну гребцы, медведи-гребцы и удалец… Хотя нет, медведи отправились малину искать. «Не могём, — говорят, — без малины уже. Совсем невтерпёж». Прям медвежья болезнь приключилась с этой малиной…».

Гости к этому времени взмаливались и уже ничего не хотели слышать, голова под тяжестью лапши грузнела, мозг перегружался ненужной информацией, отекал и искал покоя.

Поэтому на моё: «Как попал, как попал… на самолёт сел да и прилетел, долго ли умеючи-то» гости уже не реагировали, для дальнейших допросов сил не оставалось. Редко кто мог дослушать этот сказ до путешествий по Африке, Австралии, а уж до Японии не добирался никто, кроме Мустафы. Который ничего не понимал, и думал это усыпляющая словесно-визуальная медитация такая, вроде йоги-нидры.

Ещё один, набивающий оскомину вопрос: «Где мы живём, где спим?»

Я отвечал обычно так:

— Да на лежаках. По чётным дням у бассейна ночуем, по нечётным — на пляже. У каждого свой лежак. Мой — снизу синим маркером помечен, у Мусти красным. Если уж холодно невмоготу, под лежак заполз, матрасами обложился и вполне сносно — спать можно.

И ещё один из частых вопросов: «До скольки у меня рабочий день длится, и чем я в свободное от работы время занимаюсь». Задавался он обычно девушками с лукавым прищуром глаз. Ответ зависел от его обладательницы, скорее от её внешних данных. Если с антропометрическим субъективизмом всё было в ажуре, то дальше шло завуалированное приглашение на вечерний крабовый симпозиум, сбор ракушек или приглашение на парную ночную йогу уже от меня.

Но были и такие вопросы, к примеру:

«Этот ваш ведущий, Баобоб, он что — идиот?»

«Почему плохое питание и отвратительный сервис?»

«Там футболки в бутике продаются, это действительно Армани?»

«Что за придурок ваш ведущий, как его там… Бобус?»

«Где здесь с девчонками познакомится можно?»