Анклав

Готовя засаду, мы и не пытались остановить кровь. Раны Невидимки не представляли опасности — так, легкие неглубокие порезы. Мы хотели, чтобы они взяли след. Вскоре я услышала шорох — Волки попались на нашу приманку.

— Свежая, — произнес чей-то голос. — Он здесь.

— Далеко не ушел, — сердито отозвался другой. — Я-то думал, все будет гораздо интереснее, а он…

Невидимка выступил из-за горы ящиков у них за спиной:

— А вот так — интереснее?

Естественно, они бросились на него, по-всегдашнему дико завывая. Наверное, подавали другим сигнал — добыча здесь. Я прыгнула сверху и завалила одного. Колени ударили ему в спину, и я услышала хруст костей. Второго Невидимка сбил, крепко пнув между ног, и Теган треснула по башке сначала одного, потом другого.

— Минус два Волка, — радостно улыбнулась она.

Я скользнула прочь от распростертых тел — снаружи зазвучали шаги. Надо же, они даже не пытались идти тихо — какое неуважение к нашим умениям и навыкам! Я посмотрела на Невидимку и разочарованно покачала головой. Тот лишь пожал плечами, а в черных больших глазах я прочитала: мол, что с них взять. Они же психи. Кто может предсказать, как себя поведет псих?

Ящики стояли рядами — в самый раз, чтобы прятаться. А вот Волкам приходилось трудно — попробуй найди нас в таком лабиринте. Невидимка измазал своей кровью все подряд, мы легко и бесшумно скользили в темноте. Еще бы — я родилась под землей. И в жизни не видела ничего ярче факела. Так что в этом здании я чувствовала себя как дома и слушала их шаги, прикрыв глаза. Они приходили по двое. В крайнем случае по трое. Обидно — я ждала целую толпу. Они искали Невидимку, и он выходил им навстречу. Снова и снова. А потом в бой вступала я. Ну у них были и лица, когда они меня замечали! Такое впечатление, что эти дурни ни разу не видели девушку с оружием в руках! «Глупость опасна для здоровья, ребятишки».

— Скольких завалили? — запыхавшись от усилий, спросила Теган.

Невидимка повернулся ко мне:

— Я десятерых насчитал. А ты?

— Двенадцать. Ты забыл про тех двоих, что попытались смыться.

Теган отерла дубину. Надо будет ей объяснить, как за ней ухаживать, а то кровь попортит дерево. Потом, когда мы разживемся припасами, я протру дубину маслом.

— Ну что, тогда чуть меньше половины банды осталось, — заметила Теган.

Я поджала губы. И процедила:

— Мы еще не закончили. Ловчему надо преподать хор-роший урок.

— Согласен, — сказал Невидимка.

И повел нас в лабиринт из остовов старых машин и ржавых конструкций.

За легкой добычей подошли еще Волки. У бедняжек, увы, не вышло поживиться. Я метнула кинжал, бандит рухнул на землю, я побежала вытащить оружие из тела. Невидимка наблюдал издали, а я сделала вид, что не заметила мальчишку, который подкрадывался ко мне сзади. Он подкрался. И я всадила в него кинжал. Сидел бы ты дома с мамой, дурашка.

— Мой черед, — сообщила Теган. — Я об этом не знаю сколько времени мечтала.

Мы пустили ее вперед — и она положила еще двоих. А что, я бы на ее месте тоже взбесилась бы от злости. Когда я представляла, что с ней эти сволочи делали, меня аж перекашивало от ярости. И все только потому, что она — девчонка! У Волков — а может, и у всех бандитов — в башке поселилась какая-то зараза. Из-за этой мозговой плесени они не понимали простых вещей: людей ценят за их поступки. В анклаве выживали только сильные и физически безупречные люди. Но если ты родился сильным, твоя задача — защищать слабых. До тех пор, пока они сами, в свою очередь, не вырастут и не войдут в силу. Ну, по крайней мере, так было задумано изначально. На практике, конечно, выходило немного по-другому. Но это в нашем поселении. В других, например в Нассау, все было еще хуже. Но здесь, на Поверхности, даже таких простых правил не признавали. И это меня прямо бесило.

Наконец на ногах осталось только двое бандитов — если, конечно, я не ошиблась в подсчетах. Ловчий. Ну и тот, кто пошел с ним в паре. Мы загодя расслышали их шаги. Я знаком приказала Теган: сиди тихо, не двигайся. Потому что бесшумно ходить она пока не умела. Теган недовольно нахмурилась, но подчинилась. И замерла, прижавшись к ящику.

— Он положил Микки и Хоува, — произнес незнакомый голос. — И здесь все в кровище. Я уж счет телам потерял. Может, пусть убирается своей дорогой?

В голосе звучал страх. А еще чувствовалось, что это кто-то совсем молоденький. Я было опять разволновалась — ну как же так, мелкий же. А потом вспомнила их мерзкие ухмылки и как они нападали всей толпой. А может, это он меня по затылку тогда съездил. От одной такой мысли вся моя жалость куда-то испарилась.

— Ловчий, слышь, никого ведь не осталось! А девка все еще у нас. Может, пойдем, развлечемся, а?

— У мяса, оказывается, есть зубы, — тихо, спокойно и уверенно ответил Ловчий. — Но ничего. Мы все равно сожрем его.

— Размечтался, — прошептала я.

Попытка к бегству